Самосожжение в годовщину протеста

Вчера исполнился ровно год с начала «палаточных» протестов на улицах израильских городов. Напомню, что 14 июля 2011 десятки израильтян, откликнувшись на призыв в социальных сетях, вышли на бульвар Ротшильда в Тель–Авиве и установили там несколько палаток. Каждый день к ним присоединялись все новые демонстранты – и в конце концов бульвар Ротшильда превратился в большой палаточный городок, с населением в сотни человек, а к концу июля подобные городки появились еще в нескольких израильских городах.

Естественно, палаточными городками дело не ограничилось – летом 2011 года сотни тысяч израильтян принимали участия в массовых демонстрациях, которые в основном проходили в Тель-Авиве. Неформальные лидеры «палаточного» протеста, молодые студенты Дафни Лиф, Став Шафир, Ицик Шмули и некоторые другие выдвигали требования, касавшиеся социального жилья, перераспределения бюджетных средств, общей дороговизны жизни в стране и снижения платы за  высшее образование.

Неолиберальное правительство Биньямина Нетаньягу в довольно мягких тонах приветствовало это массовое волеизъявление, и даже обещало пойти навстречу некоторым требованиям демонстрантов.

Была даже созвана общественная комиссия, выработавшая рекомендации по облегчению  бремени среднего класса и студентов. Как и ожидали даже наименее прозорливые комментаторы и обозреватели, почти все эти рекомендации эти были благополучно положены «под сукно», до лучших времен. Демонстрации же протеста становились все менее  многочисленными, по мере наступления холодов и начала учебного года в ВУЗах.

За осень-зиму лидеры движения успели пережить раскол и брожение в своей среде. Образовалось два  лагеря – один, более многочисленный, выступал за компромисс и диалог с властью, за легальный путь партийности и участия в политической жизни страны на лево-либеральной  и социал-демократической платформе. Второе, более радикальное крыло выступало за активное противостояние с «системой» и акции прямого действия.

И действительно, уже на исходе зимы немногочисленные группы активистов начали систематически блокировать по вечерам оживленные улицы в центре Тель-Авива, драться с полицией и крушить банковские филиалы.

Параллельно, более умеренное крыло протестного движения инициировало встречу с знаковыми фигурами  израильского крупного капитала – и, по всей видимости, даже сумело наладить с ними некий диалог, взаимовыгодный всем заинтересованным сторонам.

В общем, так или иначе, движение общественного протеста не умерло и не исчезло с повестки дня, но в какой то степени трансформировалось в иные, отличные от прошлогодних формы.

Естественный и в какой то степени, конвенциональный ход событий, безусловно устраивавший власти, был нарушен самым жестоким, кошмарным образом.

58-летний Моше Сильман, безработный инвалид, проживавший последние недели в вновь построенном импровизированном палаточном городке в Тель-Авиве, который в числе прочих вышел отметить годовщину протестного движения, совершил самосожжение на глазах у сотен потрясенных свидетелей. С ожогами 90% поверхности тела он был доставлен в тель-авивскую больницу «Ихилов».

Как передает радиостанция «Коль Исраэль», в ночь на воскресенье пострадавший был переправлен в реанимационное отделение больницы «Шиба» в Тель а-Шомере. Его состояние оценивается медиками как критическое.

По свидетельствам очевидцев, мужчина зачитал написанное им письмо, после чего облил себя горючей жидкостью и поджег. В письме, несколько экземпляров которого остались на месте происшествия, он обвинил государство в том, что оно ограбило его, оставив ни с чем.

Кроме того, в письме отмечается – несмотря на то, что мужчина трижды пережил микро-инсульт и был признан полностью нетрудоспособным, министерство строительства отказывается предоставить ему денежную помощь в аренде жилья. Помощью и участием государства  стала нищенское, унизительное месячное пособие по инвалидности в размере 2600 шекелей – ничтожная для сегодняшнего Израиля сумма.

Сильман писал, что у него нет денег на лекарства и аренду квартиры, подчеркивая, что на протяжении многих лет он платил в государственную казну высокие налоги, а также до 46-летнего возраста проходил резервистскую службу в ЦАХАЛе.

В заключение мужчина выражал протест против отношения государства к нему и ему подобным.

Сообщается, что проблемы Моше Сильмана начались с того, что 12 лет назад рухнул его частный бизнес (Сильман был владельцем четырех грузовиков) и образовался поначалу относительно небольшой долг 15.000 шекелей, который заметно вырос за эти годы. Из-за долга грузовики были конфискованы. В 2009-м Сильман судился с Институтом национального страхования, и окружной суд постановил вернуть ему грузовики – но исполнение судебного решения было затянуто из-за забастовки, и бизнес Сильмана окончательно развалился. Моше Сильман утверждал, что причиной его финансовых проблем были «интифада», экономический кризис и бесчеловечное отношение к нему со стороны государственных структур – но суд, в конечном итоге, счел, что крах его частного бизнеса был следствием неумелого управления, финансовых ошибок и неадекватного поведения самого предпринимателя. Полтора года назад Сильман в очередной раз пережил инсульт. За последний год Сильмана несколько раз видели среди участников акций социального протеста.

Трагедия еще раз явственно показала отчужденность и бессилие «маленького» человека в буржуазном обществе, «маленького» человека, пытавшегося быть бизнесменом, хозяином своей судьбы (согласно мелкобуржуазным рыночным понятиям) и неминуемо проигрывающему жизненным обстоятельствам.

Человек, пытающийся играть «по правилам» и обивающий пороги государственных учреждений, обречен на унижение и отчаяние, обречен на безнадежную схватку с бюрократическим чиновничьим аппаратом. А последняя стадия отчаяния – это драматический шаг самоубийцы, которому нечего терять кроме своей однообразной, не имеющей цели и смысла, беспросветной жизни.

Ведь Моше Сильман – это лишь своеобразная «верхушка айсберга». Решившийся на публичный акт отчаяния сломавшийся человек, уставший от ежедневной борьбы, от попыток окончательно не впасть в глубокую нищету. Израильские социальные службы сигнализируют  о бедственном положении десятков тысяч людей, которые еще недавно вели вполне добропорядочную и размеренную жизнь в достатке, работали и обеспечивали себя и своих близких. Пока не были уволены. Пока не заболели. Пока не потеряли способность выплачивать аренду или ипотечную ссуду.

Верхом цинизма в свете происшедшего выглядит заявление пресс- службы канцелярии главы правительства Израиля, которая сообщила, что Биньямин Нетаниягу накануне воскресного заседания правительства пожелал скорейшего выздоровления Моше Сильману – отметив, что речь идет, несомненно, о большой личной трагедии. Нетаниягу проинструктировал министра социального обеспечения и министра строительства незамедлительно проверить обстоятельства, ставшие причиной трагедии, а также возможность оказания помощи Сильману и его семье.

Быть может, Нетаньягу распорядится и по этому поводу учредить какую нибудь общественную или междведомственную комиссию с рекомендациями?

Нам еще предстоит увидеть дальнейшее развитие протестного движения в Израиле, оценить его перспективы и понять неоднозначную роль и настоящие мотивы его неформальных лидеров. Но уже сейчас можно с уверенностью сказать, что произошла очередная трансформация протестного движения и его смысловой составляющей.

Евгений Жутовский