Два блока. Что будет после Путина?

Если путинская система в ближайшие годы рухнет, то все политико-идеологические силы, вполне вероятно, разделятся на более или менее два блока, борющихся в парламенте, или скорее за его пределами – блоки, можно сказать, центростремительный и центробежный.

Первый будет идеологически так или иначе апеллировать к советскому опыту, к единству страны как единственной возможности поддерживать более или менее равномерный уровень цивилизации на всей её территории, к сворачиванию неолиберальных реформ (коммерциализация, приватизация социальной сферы и крупной собственности), к некоему новому социально-ориентированному мобилизационному проекту. В первый блок войдут – от кургинянцев (или даже дугинцев), а также «красных путинистов» справа до части анархо-антифа слева. 

Другой блок можно условно назвать национал-либеральным, в него войдет наиболее радикальная часть сегодняшней (нео)либеральной оппозиции, практически все крайне правые, у которых национал-демократическая тенденция все больше доминирует над православно-имперской, все сепаратистские движения (да, да, сепаратизм в этот раз не на нашей стороне, это очевидно), элиты экономически независимых территорий, желающие совсем уже прибрать к рукам все ресурсы, местные националистические интеллигенции и т.п. Именно этот блок будет скорее поддерживаться Западом – не потому что Западу так уж надо «развалить Россию» и сдать Северный Кавказ исламистам, а потому что либералы окажутся для него в принципе единственными референтными фигурами.

Из более мелких течений в этом блоке так или иначе окажутся либертарианцы, часть анархистов, надеющихся на создание автономных зон при децентрализации и т.п. 

И, увы, определенная историческая инерция (отчасти это сила усталости, энтропии) сейчас на стороне второго блока. В нем наследники тех исторических сил, которые оказались недоуничтожены (или, наоборот, слишком грубо, нетонко уничтожались?) Советской властью и которые после её конца появились снова – разнообразные «крепкие собственники», русские фашисты, казаки («Фюрер в Берлине, свободное от Москвы казачество на Дону!»), правая элитистская интеллигенция, религиозные и национал-радикалы в республиках и т.п.

Все это работает в русле и более глобальных, мировых тенденций – усталости от бесполезного, зато все более репрессивного государства, нежелание одних социальных групп, территорий, «кормить», или так иначе поддерживать другие, тенденцией к дроблению, к обособлению, к созданию закрытых частных мирков, хуторков, этнических анклавов, приватизированных территорий под частной охраной, защищенных от маргинальных толп и т.п. 

В общем, такая радикализация и поляризация в итоге очень вероятна – поскольку проект умеренной либерально-консервативной демократии, который связывался с Путиным (потому за него и голосовали, в том числе большая часть сегодняшней оппозиции) в очередной раз в России провален.

А тем, кто все-таки на него рассчитывает (типа какого-нибудь Максима Соколова), ничего не остается, кроме как по-прежнему надеяться на этот режим. Потому что других шансов не будет.

Кирилл Медведев

Читайте по теме:

Андрей Манчук. Мы здесь власть

Александр Лехтман. Позитив на марше

Артем Кирпиченок. «Революция или наступление реакции?» 

Максим Фирсов. Интервью с Сергеем Удальцовым

Андрей Манчук. Интервью с Кириллом Медведевым

Женя Отто. Главный аргумент

Борис Кагарлицкий. «Очень мирный русский бунт» 

Андрей Манчук. Интервью с Ильей Будрайтскисом 

Сергей Киричук. Интервью с Ильей Пономаревым

Артем Кирпиченок. «Пейзаж после таяния снега»

Александр Коммари. Против аналогий