К вопросу о национализации

Многие товарищи склонны слишком идеализировать такую меру, как национализация, видя в ней экономическую панацею и непосредственный шаг к социализму. По моему же мнению, это не только левацкий загиб – в смысле «левого ребячества», – но и серьёзная политическая и теоретическая ошибка. Особенно сейчас, когда лозунг национализации весьма популярен на Юго-Востоке, и решение этого вопроса может перейти у нас на Донбассе из теоретической в практическую плоскость – к примеру, в случае национализации предприятий кого-то из сбежавших в Киев капиталистов.  

Попробую обосновать эту проблему. Кто из нас с вами торгует на международной товарной бирже? Полагаю, никто. Я, ясное дело, тоже там не торгую. А кто из нас разбирается в прямых поставках и прямом сбыте? Я вот не разбираюсь, но всё же имею подозрения, что это дело существенно отличается по отраслям. А может быть, кто-то верит, что национализированная экономика такой страны, как Украина или, тем более, Новороссия, сможет обойтись без привлечения иностранных инвестиций?

Я имел возможность наблюдать, как заключаются подряды, и наблюдал за тем, как организовывались закупки на нескольких предприятиях. Из этих наблюдений я вынес понимание того, что дело это вовсе не простое; многое в этом деле завязано на личных отношениях между хозяевами предприятий и менеджерами, а само дело требует серьёзной организации и привлечения довольно значительного числа занятых им клерков.

А раз так, то у меня есть опасения, что требование немедленной всеобщей национализации даже одной только крупной промышленности – это противоречивый шаг. Что совершение национализации с бухты-барахты влечёт за собой вовсе не стимулирование хозяйства, а экономический крах – как на национализируемых предприятиях, так и во всем государстве, эту национализацию проводящем.

И даже если этот акт происходит не внезапно, он с большой долей вероятности выльется в национализацию издержек – именно за счет того, что торговые связи, необходимые для жизнедеятельности промышленности, остаются в руках капиталистов и топ-менеджеров, лояльность которых скорее будет принадлежать капиталистам, а не государству.

Кстати сказать, чтение работ Ленина даёт основания считать, что и он читал немедленную национализацию сомнительной мерой, а стихийно произошедшую в 1918 году всеобщую национализацию на контролируемой большевиками территории – настоящей экономической катастрофой. Но стихийная национализация в 1918 году произошла во многом из-за того, что капиталисты и чрезвычайно близкие к ним в ту эпоху менеджеры (даже менеджеры среднего звена) попросту сбежали из Советской республики, бросив заводы и фабрики на произвол судьбы и этой самой Республики.

Конечно, сегодня имущественный и, что немаловажно, культурный разрыв между менеджерами среднего звена и простыми рабочими не столь катастрофичен, каким он был сто лет назад – и это может быть неплохим доводом против моих сомнений. Но нет никаких гарантий того, что привыкшие глазеть на откаты и распилы (да и сами порой имеющие какие-то копеечные бонусы) менеджеры по снабжению и маркетингу не превратятся в армию имени Александра Корейко, и не устроят тотальный саботаж национализации.

Поэтому я предлагаю прекратить без оглядки восторгаться национализаторскими лозунгами. Следует как-то открыто признать, что национализация всего крупного капитала (надеюсь, всем ясно, что мелко-средний капитал национализировать не стоит вообще, а следует задушить его после победы революции конкуренцией) – это не та мера, которую следует проводить в первую очередь, и не та мера, которую стоит требовать от буржуазных правительств.

А что взамен, спросите вы? Взамен я предлагаю такие меры:

– Отмена коммерческой тайны, – то есть, полное открытие всей бухгалтерии и информации о собственности, как перед государством, так и перед коллективами и общественностью;

– Реорганизация налоговой службы таким образом, чтобы там заправляли аудиторы, а не силовики-вымогатели с дурацким планом поборов;

– Реорганизация всего стандарта бухгалтерского учёта, чтобы государственный аудит ключевых для государства предприятий проводился в режиме реального времени;

– Принудительная монополизация (путём слияния) под государственным контролем ключевых предприятий;

– Постепенное внедрение государственного плана производства и постепенное же внедрение монополии внешней торговли.

А как же обобществление производства, спросите вы? По моему мнению, оно произойдёт путём постепенного размытия приватных долей в уставных фондах государственными инвестициями.

Немедленной же национализации должны подлежать только те отрасли, которые направлены на внутренний рынок, и имеют непосредственное отношение к жизни граждан – такие, как крупные торговые сети, производство медикаментов, хлебокомбинаты, а также компании-паразиты, вроде Лемтранса. Словом, национализация крупного капитала на мой взгляд должна быть не тотальной, а производится выборочно. При этом, само собой, не стоит бояться и таких мероприятий, как сдача общественной (государственной или муниципальной) собственности в аренду или концессию.

Разумеется, эти мои сомнения могут стать несостоятельными, если украинская или новороссийская экономика вдруг окончательно развалятся. Но даже и в этом случае не стоит бояться открыто говорить о концессиях и сдаче капиталистам в аренду национализированной собственности.

Иван Зеленский

Читайте по теме:

Андрей Манчук. Царь и порох

Крис Гилберт. Война за холодильники

Александр Конопляников: Крах европейской интеграции и кризис евро

Сергей Киричук. Мировой кризис и украинский периферийный капитализм

Александр Конопляников. Возвращение блудного сына

Егор Воронов. Донбасский выбор

Джули Хайланд. Что готовит рабочим украинский режим?

Марк Вайсброт. С такими друзьями, как МВФ, враги не нужны

Флорин Поенару. Классовая перспектива в Украине