Краткое объяснение относительно популизма

Мое недавнее интервью, сначала опубликованное в Мексике, а затем перепечатанное в нескольких латиноамериканских странах и в El Pais, может дать совершенно превратное представление о моем отношении к новым популистским тенденциям радикальной политики.

Хотя Боливарианскую революцию в Венесуэле можно критиковать за многое, тем не менее, не стоит никогда забывать, что она также является также жертвой тщательно спланированной контр-революции – в частности длительной экономической войны. В этом, в принципе, нет ничего нового.

Еще в начале 1970-х годов, в докладной записке для ЦРУ с планами свержения демократически избранного чилийского правительства Сальвадора Альенде, Генри Киссинджер обозначил этот принцип весьма лаконично: «Сделайте так, чтобы их экономика взвыла». Высокопоставленные чиновники США сейчас открыто признают, что сегодня такая же схема применяется в отношении Венесуэлы.

Пару лет назад бывший госсекретарь США Лоуренс Иглбергер говорил в интервью Fox-news, что привлекательность Чавеса для венесуэльского народа сохранится до тех пор, «пока люди видят возможности улучшения их уровня жизни. И если в какой-то момент положение в экономической сфере ухудшится, то и популярность Чавеса в Венесуэле, естественно, пойдет на спад – и это единственное наше оружие против него и мы его должны использовать – в частности использовать экономические рычаги, чтобы как можно более ухудшить экономическую ситуацию и, тем самым, снизить популярность Чавеса в Венесуэле и всем регионе. Сейчас хороши любые средства, которые смогут ухудшить их экономическое положение, но давайте применять их так, чтобы это не привело нас к прямому конфликту с Венесуэлой, если это возможно».

Можно сказать, что такие заявления обосновывают предположения о том, что экономические трудности, с которыми сталкивается чавистское правительство, не являются лишь результатом его некомпетентности в экономической политике.

И здесь мы подходим ключевому политическому моменту, который так трудно усвоить некоторым либералам: очевидно, что мы имеем дело не со слепыми рыночными процессами и реакцией на них (например, когда владельцы магазинов пытаются нажиться и прячут товары под прилавок), а именно с продуманной и спланированной стратегией. И разве в таких условиях определенный террор (полицейские рейды по тайным складам, арест спекулянтов и тех, кто координирует организацию дефицита товаров) – как защитная контр-мера – не является полностью оправданным?

Когда 9 марта президент Обама издал указ, объявляющий Венесуэлу «угрозой национальной безопасности» США, не дал ли он тем самым сигнал к осуществлению переворота в этой стране? И, пусть и на более «цивилизованном» уровне, то же самое фактически происходит сейчас с Грецией. 

Сейчас мы находимся под огромным давлением того, что можно без всякого стеснения определить, как вражеская пропаганда. Позвольте мне по этому поводу процитировать Алена Бадью: «Цель всей вражеской пропаганды состоит не в уничтожении существующей силы (эту функцию, как правило, оставляют силам полиции), а скорее в уничтожении самой возможности некой ситуации». Иными словами, они пытаются убить надежду: посыл такой пропаганды должен заставить нас смириться с судьбой и убедить в том, что мы живем, если не в лучшем из миров, то уж точно не в наихудшем, а любые радикальные перемены могут только ухудшить его.

Именно поэтому любые формы сопротивления – от СИРИЗА в Греции и Подемос в Испании до латиноамериканских форм «популизма» – следует всячески поддерживать. Да, их нужно жестко критиковать при необходимости, но это должна быть сугубо внутренняя критика – критика со стороны союзников. Как сказал бы Мао Цзе Дун: это «противоречия в народе», а не между народом и врагами народа.

Идеал для европейского истеблишмента четко вырисовывался в самой реакции на угрозу победы коалиции СИРИЗА – этот идеал лучше всего выразил заголовок статьи Гидеона Рахмана в Financial Times в декабре 2014-го: «Самое слабое звено Еврозоны – это ее избиратели». Стало быть, в идеальном мире истеблишмента Европа избавляется от этого «слабого звена» и, в результате, получает власть, чтобы напрямую навязывать необходимые экономические меры. А если уж и проводить выборы, то их функция должна сводиться лишь к одобрению консенсусного решения экспертов.

Сама перспектива «неправильного» исхода выборов вызывает панику у представителей истеблишмента – они начинают живописно рассказывать о социальном хаосе, нищете и насилии. И, как обычно бывает в таких случаях, начинает расцветать идеологическое «одушевление» – рынки вдруг начинают сами «говорить», словно живые люди – они выражают свою «озабоченность» по поводу последствий выборов, которые могут привести к власти не то правительство, которое будет продолжать реализацию программы бюджетной экономии и структурных реформ.

Немецкие СМИ недавно назвали греческого министра финансов Яниса Варуфакиса психом, который пребывает в каком-то своем мире, отличном от нашего. Неужели он действительно настолько радикален? Что их так раздражает в Варуфакисе, так это не его радикализм, а как раз рациональная прагматическая умеренность – не удивительно, что многие радикалы коалиции СИРИЗА уже обвиняют его в капитуляции перед ЕС.

Если же внимательно рассмотреть предложения Варуфакиса, то нельзя не заметить, что предлагаемые им меры лет 40 назад являлись стандартной умеренной политикой социал-демократов (в Швеции 1960-х годов правительственные программы были намного радикальнее). Это и есть весьма печальный признак нашего времени – сегодня, чтобы продвигать те же самые меры, нужно принадлежать к радикально левой партии. Это признак наступления мрачных времен, однако и шанс для левых занять свободную нишу, которую прежде, десятки лет назад, занимали умеренные лево-центристы.

Так что же случится, если правительство коалиции СИРИЗА падет? Последствия будут просто катастрофическими – и не только для Греции, но и для всей Европы. Поражение СИРИЗА усилит пессимистические взгляды на вещи, доказав, что терпеливая работа над реформами все равно обречена на провал; что именно реформизм, а не радикальная революция является сегодня величайшей утопией (как говорил Альберто Тоскано). Короче говоря, это лишний раз докажет, что мы входим в эпоху гораздо более радикальной борьбы – с применением насилия.

Славой Жижек

Telesur

Перевод Дмитрия Колесника

Читайте по теме: 

Славой Жижек. "Божественное насилие"

Жером Роос. Десятилетие протестов?

Славой Жижек. Необходимость победы СИРИЗА

Крис Гилберт. Война за холодильники

Славой Жижек. Сердце больше жизни

Джордж Чикарелло-Марр. Народная милиция и революция

Дмитрий Штраус. Бунт среднего класса

Славой Жижек. Грабители всех стран, объединяйтесь!

Дмитрий Штраус. Венесуэла. Преступность и пропаганда

Джо Емерсберг, Джеб Спрег. «Венесуэла. Террор крупных землевладельцев»

Славой Жижек. Сердце Европы бьется в Греции