840 минут обстрелов

Четырнадцать часов в Горловке длятся артобстрелы. 840 минут страха. 50 400 секунд ожидания. Это время, за которое Горловка превратилась в гигантский адреналиновый полигон надежд. Получасовые взрыво-залпы, десятиминутные «перекуры», и снова бой. «Грады», гаубицы, минометы, пулеметные очереди. Скрежет, «гупанье», шипение, свист, стрекотание... Сырые подвалы, заполненные сжавшимися возле уставших родителей детьми. Валящиеся с ног, но помогающие раненым, врачи и медсестры. Везущие пассажиров под снарядами к домашним укрытиям водители автобусов и такси. И все это в городе, площадью превышающем Кёльн, Сиэтл и Эдинбург, а по населению – Великий Новгород, Брюссель или Литл-Рок. В городе с одним из крупнейших химических концернов в Восточной Европе и одним из самых интересных художественных музеев Восточной Украины. В городе, где живу, в том числе, и я.

Информации мало. Поэтому не хочу верить, что за сегодня в Горловке погибли сотни моих соотечественников, а ранено еще больше. В то, что до основания уничтожены десятки домов. В то, что это не последний такой обстрел. Я хочу проснуться завтра и не поверить в цифры жертв и разрушений. Пускай в сегодняшних боевых действиях самыми ожесточенными будут виртуальные сражения в интернете. А в списках погибших числятся исключительно нервные клетки.

Озеряновка. «Ну, как там у вас?» – спрашиваю родных. «Страшно, но не в подвале. Жутко было в Михайловке. Поселок, говорят, чуть ли не с землей сравняли. Что там – не знаю. Через нас снаряды летали непрерывно». «Держитесь!» – говорю я им от бессилия сказать что-то еще.

5-й квартал. «Живы?» – осторожно интересуюсь я. «По-моему, ни одного целого стекла в моем районе не осталось – веселится знакомый. – В подвале матрасик оборудовал, кинули розетку, спустили обогреватель. Сидим – суп соседки поглощаем. Вкусный, зараза. Сейчас прильнули к экрану планшета и «Самооборону» читаем. Жуть». «Берегите себя», – с улыбкой говорю я.

Штеровка. «Как там сейчас?» – пишу одной из знакомых. «Мы с субботы не выходим из дому. Бахает. Спускались в подвал первый раз за день. Снаряд в огород упал. Все цело. Мы привычные. Мы август пережили». «Крепитесь», – отписываюсь с надеждой.

Район Горисполкома. «Как оно?», – интересуюсь у друга. «У меня давление еб**уло 150 на 110. Сердце барахлит. Лежу в подвале. Весь дом сидит в подвале. Рядом – десять взрослых и три ребенка. Рядом разрывы. Громко».

«Ну, брат, храни небо...», – не нахожусь что сказать.

Бессарбка. Нет связи.

Курганка. «Здоров. Что там у вас?», – кричу знакомому по телефону. «Помнишь рассказы про оборону Севастополя? Во! Только без моря и возможности укатить куда-то в Новороссийск. Гребанное буги-вуги. Как там у Мамонова: «ну а на досуге, я танцую буги». Дом у меня этим сейчас и занят. Но чё-то уже не страшно. То ли адреналин закончился, то ли выпитое за день не выветрилось. Короче, прорвемся». «Будь осторожен», – шутливо советую я.

Нет сил думать. Переживать. Рассказывать что-то. Усталость. Всепоглощающая и беспросветная. Перед неизвестностью следующих 14 часов. 840 минут. 50 400 секунд. Спокойной ночи, мой город. Как никогда я хочу пожелать тебе спокойной ночи. Тишины и антивоенных снов.

Егор Воронов

Читайте по теме:

Андрей Манчук. Не все равны перед смертью

Егор Воронов. Праздники под гул орудий

Андрей Манчук. Кого убили в Донецке

Юлія Малькіна. Іменем любові, здавайтеся

Андрей Манчук. Могила

Всеволод Петровский. Загляни в свое зеркало, Майдан

Иван Зеленский. Украинец, житель Донбасса

Андрей Манчук. Донбасс, бандиты и олигархи

Егор Воронов. Бес гуманизма

Андрій Мовчан. Єдина країна, чи єдність трудящих?

Андрей Манчук. Батальоны смерти

Роман Скиба Вид на руїну

Андрей Манчук Артилерист