Мы отказываемся умирать

От редакции. В тридацитилетний юбилей знаменитой речи Тома Санкара, которая стала манифестом антикапиталистических сил планеты, LIVA начинает публикацию русского перевода этого выступления в переводе известного российского африканиста Александра Панова.

Речь произнесенная на 39-й сессии Генеральной ассамблее ООН

4 октября 1984 г.

Господин председатель, господин генеральный секретарь, уважаемые представители международного сообщества.

Я приехал сюда, чтобы передать вам братский привет из страны площадью 274 тыс км², где семь миллионов детей, женщин и мужчин теперь отказываются умирать в неграмотности, от голода и жажды, но все еще не могут жить полноценной жизнью спустя четверть века с момента начала существования нашего не зависимого государства, члена ООН.

Я приехал на эту 39-ю сессию, чтобы выступить перед вами от имени народа, который на земле своих предков сделал выбор принять свою историю и стать ее хозяином, в своих позитивных аспектах, равно, как и негативных, не будучи отягощенными никакими комплексами.

Наконец, я приехал сюда, по поручению Национального революционного совета Буркина-Фасо, чтобы изложить точку зрения моего народа на актуальные проблемы текущего момента, стоящие за теми трагическими потрясениями, которые рассекли кровоточащими ранами основания нашего мира в конце 20 века. Мира, в котором человечность превращена в цирк, разрываемого на части в борьбе великих с полу-великими, ставшего жертвой вооруженных банд, страдающего от насилия и грабежей. Мира, где нации уклоняются от своей ответственности перед лицом международного права, управляют бандитскими группировками, наживающимися на воровстве и развернувшими гнусную торговлю под дулами своих автоматов.

Господин председатель, я здесь не для того чтобы зачитывать вам догмы. Я — ни мессия, ни пророк. Мне не принадлежит истина. Я надеюсь достичь лишь двух целей: во-первых, я верю, что смогу выступить перед вами на простом и ясном языке от имени своего народа, народа Буркина-Фасо;  и во-вторых, надеюсь, что мне удастся выразить в своей манере слова великого народа бессильных мира сего, тех, которые принадлежат к миру, лукаво окрещенному «третьим миром». И высказать, даже если мне не удастся быть понятым, причины, толкающие нас на восстание.

Все это подчеркивает интерес, который мы испытываем к ООН, требования наших прав берет свою силу и четкость из яркого осознания нашего долга.

Никто не удивится увидев нашу страну — бывшую Верхнюю Вольту, а сегодня — Буркина-Фасо – в ряду этих презренных, составляющих третий мир, тот который был изобретен другим миром в момент достижения нами формальной независимости, с целью утвердить наше отчуждение, интеллектуальное, культурное, экономическое и политическое. Мы хотим поместить себя в его ряды, но не для того, чтоб оправдывать это гигантское историческое надувательство. И тем более не для того, чтоб соглашаться быть задворками сытого Запада. Но для того, чтобы укрепить сознание принадлежности к трехконтинентальному единству и подтвердить наш статус неприсоединившейся страны, а также, чтобы укрепить наши убеждения и ту особую солидарность, объединяющую Азию, Африку и Латинскую Америку в единой борьбе с политическими жуликами и экономическими эксплуататорами.

Признать свою принадлежность к третьему миру для нас означает, перефразируя слова Хосе Марти, «подтвердить, что мы чувствуем на своей щеке удар, наносимый по любой жертве этого мира». До сего момента мы подставляли вторую щеку и за первой затрещиной следовала вторая. Но злые сердца от этого не растаяли. Они вытоптали правду справедливых. Они предали слово христово. Они превратили его крест в булаву. И надев на себя его тунику, они изуродовали наши тела и души. Они извратили его послание. Они вестеринизировали его образ так, чтобы мы принимали его как универсальное освобождение. Теперь наши глаза открыты классовой борьбе. Больше не будет пощечин.

Нужно прямо заявить, что не может быть иного спасения для наших народов кроме полного разворота спиной ко всем моделям, которые все друг на дружку похожие шарлатаны пытаются нам продавать на протяжении последних двадцати лет. Не будет иного спасения кроме как полного от всего этого отказа. Не будет развития без этого разрыва.

Более того, все новые «властители дум» вдруг разбуженные растущими с головокружительной скоростью ордами одетых в лохмотья людей, напуганные исходящей для их желудка угрозой, которую несут эти миллиарды затравленных голодом, начинают править свои речи, тревожно искать вместо нас чудесные концепции развития для наших стран. Довольно заставлять себя читать все это бесчисленное множество сборников тезисов к бесконечным семинарам и коллоквиумам.

Честные интеллектуалы с открытыми глазами разоблачают ужасные последствия разгрома учиненного нам так называемыми «специалистами» по развитию третьего мира. Во мне живет страх увидеть, как результаты столького количества усилий оказываются захваченными всякого рода Просперо чтобы изготовить кнут, который снова загонит нас в облаченное в современные одежды рабство.

Этот страх имеет под собой основания, поскольку дипломированная  мелкая буржуазия, африканская и всего остального третьего мира, вследствие своей интеллектуальной лености, либо просто ощутив вкус западного образа жизни, не готова отказаться от своих привилегий. Таким образом, она забывает о том, что всякая настоящая политическая борьба сопровождается научными дебатами о теории и отказывается от попыток размышлять и работать над новыми концепциями соответствующими серьезности той борьбы ни на жизнь а на смерть которая нам предстоит. Жалкая, погрязшая в потребительстве, она с алчным упоением смакует фетишизированные Западом слова как его же виски и шампанское в салонах наполненных сомнительной гармонией.

Со времен теории негритюда или концепции африканской личности, на которых лежат отпечатки своих эпох, напрасно искать по-настоящему новые идеи родившиеся в головах наших интеллектуалов. Новый вокабуляр и новые идеи приходят к нам из других мест. Наши профессора, наши инженеры и наши экономисты ограничиваются тем, что мешают цвета в пробирках, переливая из пустого в порожнее, поскольку из производящих их европейских университетов они привезли лишь дипломы и роскошную лексику.

Необходимо, чтобы наши кадры, наши работники пера, срочно осознали, что невинного писательства не существует. Сегодня, в эти смутные дни мы не можем отдать нашим вчерашним и сегодняшним врагам монополию на право мысли, воображения и творчества. Нужно пока не поздно — хотя уже поздно — чтобы эти элиты, африканцы, представители третьего мира повернулись лицом к себе, то есть к своему собственному обществу, в той нищете, которую мы унаследовали, чтобы понять не только то, что борьба за мысль во благо обездоленных масс не является бессмысленной, но также, что нельзя заслужить доверие на международной арене не участвуя в настоящих преобразованиях и не представляя истинный образ положения своего народа. Образ, который им позволит осуществить те глубокие перемены социальной и политической ситуации, даст возможность вырваться из-под власти и иноземной эксплуатации, оставляющей нашим странам лишь перспективу банкротства.   

Это то, что мы поняли и приняли, мы, буркинийский народ, той ночью 4 августа 1983 года с первыми искрами звезд на небе над нашей родиной. Нам нужно было возглавить эту жакерию, зарождавшуюся в деревнях, встревоженных наступлением пустыни, изнуренных голодом и жаждой, позабытых и оставленных. Нам нужно было задать направление для рычащего восстания безработных городских масс, которым надоело и опротивело наблюдать за колесящими мимо лимузинами чуждых им элит, унаследовавших бразды правления государством и не предложивших им ничего кроме ложных решений, разработанных и переданных им чьими-то посторонними усилиями. Нам нужно было вдохнуть идею в справедливую борьбу наших народных масс против чудовищного империализма. Но после вспышки стремительного восстания, быстро сгоревшее его пламя не переросло в революцию, вечную борьбу против любых форм господства.

Многие до меня говорили, многие после меня еще скажут, насколько широко раскинулась пропасть между народами богатыми и теми, кто не думает ни о чем другом кроме как утолить свой голод и жажду, выжить и сохранить свое достоинство. Но никто не представляет себе, насколько сено наших бедняков кормит коров богачей!

Пример бывшей Верхней Вольты в этом смысле в крайне показателен. Мы сконцентрировали в себе все беды, сотрясающие «развивающиеся страны», шагая к ним кратчайшим путем. Стоит отдельно остановиться на помощи, презентуемой в качестве панацеи и предлагаемой в ответ на все случаи жизни. Редкие страны были столь же наводнены разного рода помощью, как моя. Эта помощь, по сути, должна способствовать развитию. Однако мы вряд ли обнаружим хотя бы один знак того, что в бывшей Верхней Вольте она поспособствовала развитию. Люди на местах, кто по причине своей наивности, а кто – по причине классового эгоизма, не смогли или не захотели употребить этот идущий извне поток в интересах нашего народа.

Проведя анализ статистических данных опубликованных в 1983 г. Сахельским клубом, Жак Жири в своей работе «Сахель завтра» приходит к верному выводу, что помощь, оказываемая странам Сахеля по причине своего содержания и механизмам распределения на месте, лишь на 30 % является помощью ради выживания. Всего лишь 30 % этой помощи позволяет Сахелю не более чем выживать. Согласно Жаку Жири, эта внешняя помощь не имеет других целей кроме как продолжать развивать непроизводительные сектора экономики, накладывая невыносимое бремя на наш скромный бюджет, разрушая наши деревни, увеличивая дефицит нашего торгового баланса, увеличивая нашу задолженность.

Вот лишь несколько фактов, чтоб представить бывшую Верхнюю Вольту:

• 7 миллионов жителей, из которых 6 миллионов – крестьяне и крестьянки.
• Уровень детской смертности по оценкам достигает 180 на 1 тысячу.
• Ожидаемая продолжительность жизни ограничивается 40 годами.
• Уровень грамотности достигает 98 %, если мы подразумеваем под грамотностью способность читать, писать и владеть языком.
• Один врач на 50.000 жителей.
• Уровень охвата школьным образованием – 16 %.
• И, наконец, ВВП в расчете на душу населения 53.365 африканских франков, что эквивалентно чуть более 100 долларам.

Диагноз, очевидно, неутешительный. Источником этой болезни была политика. Излечение не может быть иным кроме как политическим.

Безусловно, мы будем приветствовать ту помощь, которая нам помогает преодолеть зависимость от помощи. Но в целом, политика поддержки и помощи нацелена лишь на то, чтоб нас дезорганизовывать, порабощать, лишать права распоряжаться своим экономическим, политическим и культурным пространством.

Мы выбрали новый путь, путь рискованный, но способный привести нас к счастью. Мы решили внедрить новые технологии. Мы решили разрабатывать организационные формы наилучшим образом подходящие к нашей цивилизации, решительно, раз и навсегда отвергая все формы внешнего диктата, во имя создания условий достойной жизни соответствующей уровню наших ожиданий. Отвергнуть существование ради выживания, разжать тиски, освободить наши деревни от средневекового застоя или от деградации, демократизовать наше общество, раскрепостить дух навстречу миру всеобщей ответственности чтобы попытаться творить наше будущее. Сломать и воссоздать заново чиновничий аппарат, с новым типом чиновника, поставить нашу армию на службу народу через производительный труд и беспрестанно напоминать ей, что без патриотического политического воспитания военный есть лишь потенциальный преступник. Вот наша политическая программа.

В плане экономического управления, мы будем учиться жить просто, экономно и сокращать расходы ради реализации в конце концов нашего великого замысла.

Например, уже сейчас благодаря учрежденной Кассе национальной солидарности наполняемой добровольными пожертвованиями, мы начинаем давать ответ на жесткий вызов, который ставит перед нами проблема засухи. Мы поддержали и начали претворять в жизнь Алматинские принципы и расширили сферу действия базовой медицины. Мы приняли в качестве нашей государственной политики стратегию GOBI - FFF рекомендованную ЮНИСЕФ.[1]

Мы думаем, что при посредничестве Бюро ООН по вопросам Судано-сахельского района Объединенным нациям следовало бы посодействовать странам, страдающим от засухи, в выработке краткосрочного и долгосрочного планов достижения продовольственного самообеспечения.

Стоя на пороге 21 века мы выступаем за учреждение специального фонда, лотереи «Подготовим наших детей», призванной обеспечить проведение масштабной кампании по образованию и воспитанию наших детей в новых школах. Усилиями спасительных действий Комитетов защиты революции мы запустили широкую программу строительства социального жилья – 500 единиц за три месяца – дорог, малых водохранилищ и т.д. Наша экономическая цель – создать условия при которых каждый буркиниец мог бы благодаря своим мозгам и рукам придумать и реализовать способ обеспечения себя по меньшей мере двухразовым питанием и питьевой водой.

Мы клянемся, мы объявляем, что с этого момента ни один вопрос в Буркина-Фасо не будет решаться без участия самих буркинийцев.

Уверенные в своей правоте мы бы хотели, чтобы наши слова дошли до всех тех, кто страдает от физической боли, тех, чье достоинство поругано человеческим меньшинством либо системой, которая их давит.

Позвольте сказать мне, вы, кто меня слушает: я говорю не только от имени моей горячо любимой Буркина-Фасо, но также от имени тех, кто пребывает в беде, где бы то ни было.

Я говорю от имени тех миллионов людей, которые живут в гетто, потому что у них черная кожа, либо они принадлежат к другим культурам, и которые занимают положение чуть выше животных.

Мне больно за индейцев, уничтоженных, раздавленных, униженных и на протяжении нескольких веков лишенных свободы, заключенных в резервации, чтобы они не быть способными претендовать ни на какие права и чтоб их культура не могла быть обогащена посредством позитивных контактов и счастливых отношений с представителями других культур, включая культуры их завоевателей.

Я поднимаю голос от имени безработных в системе структурно несправедливой и вышедшей из под контроля, низведенных до того состояния, при котором они становятся лишь статистами в жизни богатых везунчиков.

Я говорю от имени женщин всего мира, страдающих от системы эксплуатации, навязанной мужчинами. Что до нас, то мы готовы принять все предложения со всего мира, которые нам позволят достичь полной эмансипации буркинийской женщины. В свою очередь мы готовы поделиться со всеми странами тем позитивным опытом, который мы развиваем с женщинами отныне представленными во всех эшелонах государственного аппарата и социальной жизни Буркина-Фасо. С женщинами, которые борются и заявляют вместе с нами, что раб, который не может подняться на восстание, не заслуживает ничего кроме жалости над его участью. Этот раб сам несет ответственность за свои беды если он пребывает в иллюзиях о фальшивой жалости хозяина от которого ждет своего освобождения. Только борьба приносит свободу и мы взываем ко всем нашим сестрам всех рас подняться на борьбу за свои права.

Я говорю от имени матерей наших обездоленных стран, которые видят как умирают их дети от малярии или диареи, не ведая о существовании простых средств для их излечения, в то время как наука мультинациональных корпораций не дает им ничего, предпочитая инвестировать капиталы в косметические лаборатории и эстетическую хирургию призванную удовлетворять капризы отдельных женщин и мужчин, кокетству которых угрожает избыток калорий в их регулярных и слишком обильных меню, от которых у вас... нет, скорее, у нас, у нас, жителей Сахеля, пойдет кругом голова. Мы же решили принять и популяризировать эти простые, рекомендованные ВОЗ и ЮНИСЕФ средства.

Я также говорю от имени ребенка. Того ребенка бедняков, что голодает и украдкой косится на нагроможденное в магазине для богатых изобилие. Этот магазин защищен витриной из толстого стекла. Витрина – непроходимой решеткой. А решетку охраняет полицейский в каске, перчатках и вооруженный дубинкой. Этого полицейского поставил туда отец другого ребенка, который придет сюда чтобы взять все что ему нужно, или, скорее, чтоб ему дали, все что ему нужно, потому как он представляет гарантии существования и норм капиталистической системы.

Я говорю от имени людей искусства – поэтов, художников, скульпторов, музыкантов, артистов – добрых людей, которые видят как их искусство продается ради успеха иллюзионистов-алхимиков от шоу-бизнеса.

Я кричу от имени журналистов, которые вынуждены молчать, либо лгать, чтоб не познать жестокие законы безработного существования.

Я протестую от имени спортсменов всего мира, чьи мускулы эксплуатируются политическими системами и торговцами современным рабством.

Моя страна воплощает в себе все беды народов, печальный синтез всех человеческих страданий, но также и в особенности, надежду на нашу борьбу. Вот почему я буквально дрожу от волнения от имени больных, которые тревожно вглядываются за горизонты науки, захваченной торговцами оружием. Мои мысли о всех тех, кто пострадал от разрушения природной среды и тех 30 миллионах людей, которые ежегодно гибнут под ударами грозного оружия – голода.

Будучи военным, я не могу забывать о том солдате, послушно исполняющем приказы, с пальцем на спусковом крючке и осознающем, что пуля, которая сейчас вылетит из дула его оружия несет с собой ни что иное как смерть.

Наконец, я хочу выразить свое возмущение, одолевающее меня при мысли о палестинцах, которыми бесчеловечное человечество решило заменить другой народ, еще вчера сам подвергавшийся мукам. Я думаю о мужественном палестинском народе, в частности о тех разбросанных по миру семьях, скитающихся в поисках убежища. Смелые, отчаянные, стойкие и неутомимые, палестинцы пробуждают в каждом человеческом сознании чувство необходимости и морального долга уважать право народа: вместе со своими еврейскими братьями они – анти-сионисты.

Я ощущаю себя рядом со своими братьями, солдатами Ирана и Ирака, гибнущими в братоубийственной и самоубийственной войне. Я также хочу чувствовать близость с товарищами из Никарагуа, чьи порты заминированы, города подвергаются бомбардировкам и которые несмотря на все это с отвагой и ясным сознанием идут на встречу своей судьбе. Я страдаю вместе со всеми, кто страдает в Латинской Америке от империалистического порабощения.

Я хочу быть на стороне афганского и ирландского народов, на стороне народов Гренады и Восточного Тимора, каждый из которых сражается за счастье и достоинство, право обусловленное своей культурой.

Я выступаю от имени всех, кто в этом мире тщетно ищет площадку, выступая с которой может быть услышан, замечен и принят во внимание. На этой трибуне до меня выступали многие, многие выступят и после. Но только некоторые из них принимают решения. Хотя официально мы все считаемся здесь равными. И вот, я становлюсь голосом тех, кто тщетно ищет площадку, с которой может быть услышан. Да, я хочу говорить от имени всех «сброшенных со счетов», потому что «я – человек и ничто человеческое мне не чуждо».

Наша революция в Буркина-Фасо открыта навстречу бедам всех народов. Она черпает вдохновения из всего человеческого опыта с момента первого человеческого вдоха. Мы хотим быть наследниками всех революций мира, всей борьбы за освобождение народов третьего мира. Мы вслушиваемся во все великие потрясения, изменявшие облик этого мира. Мы извлекаем уроки из американской революции, ее уроков победы одержанной в борьбе против колониального господства и последствий этой победы. Мы подписываемся под доктриной невмешательства европейцев в дела американцев и американцев в дела европейцев. Вслед за Монро, который в 1823 г. воскликнул «Америка для американцев!», мы продолжаем – «Африка для африканцев!», «Буркина – для буркинийцев!». Французская революция 1789 года, потрясшая основания абсолютизма научила нас уважать права человека вместе с правом народа на свободу. Великая октябрьская революция 1917 года изменила мир, сделала возможной победу пролетариата, поколебала основания капитализма и осуществила мечты о справедливости Французской Комунны.

Открытые навстречу всем ветрам воли народов и их революциям, мы учимся также на уроках их тяжелых поражений, которые привели к трагическому несоблюдению прав человека, мы хотим сохранить из каждой революции только чистое ядро, которое не позволит нам попасть под власть чужих сил, даже если мысленно мы с ними разделяем одни и те же ценности...  

Перевод Александра Панова

Продолжение следует