Пассивная революция: неужели богатые испугались?

Уоррен Баффет хочет обложить налогом богатых, «Форбс» предупреждает о глобальной классовой войне, а Нуриэль Рубини говорит о том, что Маркс был прав относительно капитализма. Что же происходит?

Эта неделя была полна противоречий. По мере того, как фондовые биржи продолжают обваливаться по всему миру, грозя финансовым крахом, миллиардер, стоящий третьим в списке богатейших людей мира, предлагает американскому Конгрессу «прекратить нянчиться со «сверхбогатыми».

«Форбс» – журнал богатых и знаменитых – предупреждает тем временем о «классовой войне», а Нуриэль Рубини, один из ведущих мировых экономистов, говорит в «Wall Street Journal», что Маркс был, по сути, прав – и капитализм обречен.

И – словно бы миру мало подобного набора столь радикальных комментариев, прозвучавших из наименее радикальных источников – «Business Insider» лезет туда же, заявив, что «Карл Маркс был крут». Да и «TIME Magazine» призвал Запад «прислушаться к предупреждениям Маркса» и признать, что капитализм попросту не выживет без жесткой государственной интервенции. Даже на Уолл-стрит призрак Маркса не дает покоя инвесторам – и вот уже ведущие аналитики охотно цитируют Маркса в весьма серьезных работах.

Так что же происходит? Откуда взялся этот внезапный интерес мэйнстрима к вопросам, о которых радикальные левые буквально кричали со своей периферии политических дебатов последние двадцать-тридцать лет? Конечно же, капиталисты не превратились вдруг в полночь в революционных социалистов. На самом деле все они прекрасно сознают, что расходятся с Марксом в основном вопросе – в том, что касается социализма. Они просто считают, что «он, вероятно, был прав», когда утверждал о стремлении капитализма к самоуничтожению.

Иными словами, этот внезапный (поверхностный) интерес к работам Маркса свидетельствует о растущем чувстве страха среди представителей правящего класса. Как пишет «Business Insider»: «поднимается настоящая паника: все постоянно твердят о нем, и даже капиталисты считают, что Маркс предвидел, чем закончится их игра». Рубини в своей статье говорил, что «Карл Маркс, похоже, был отчасти прав, когда утверждал, что глобализация и финансовое посредничество способны выйти из-под контроля, а перераспределение дохода и богатства от труда к капиталу может привести капитализм к самоуничтожению».

Подобное возвращение Маркса вызвано не только страхом перед финансовым коллапсом. Похоже, правящие классы боятся неизбежного подъема масс. Как пишет «Fortune»: «бунты, вспыхнувшие в Лондоне и других городах Англии на прошлой неделе, могут распространиться и на другие города, за пределами Британских островов. Классовая ярость свойственная не только Англии. Она, по сути, говорит о растущей во всем мире классовой пропасти, угрожающей похоронить и сам капитализм».

Единственный «логический» вывод, к которому приходит буржуазная пресса – это старый добрый прогрессивный либеральный реформизм. Взять хотя бы вывод, который делает «TIME»: «капитализм можно спасти от избыточности, которая, как предупреждал Маркс, станет его крахом, лишь с помощью государственной интервенции – но она настолько же не модна в политике, как и сам Карл Маркс». Иными словами: капитализму для выживания нужен социализм – но мы все еще хотим сохранить капитализм!

Штефан Штерн, профессор менеджмента в лондонской бизнес-школе Касс, вторит подобным выводом в «Independent»: «Маркс говорил, что интерпретировать мир – это хорошо, но дело в том, что его нужно изменять. Если капиталисты желают, чтобы их мир был безопасен для капитализма, им следует посмотреть, что с ним не так и исправить, причем быстро». Но является ли изменение капитализма ради спасения системы тем же, что и «изменение мира»? Конечно же, нет.

По сути, мы становимся свидетелями настоящей «пассивной революции». Как писал в своих «Тюремных тетрадях» великий итальянский философ Антонио Грамши, Маркс был не прав, слишком уж веря в «экономический детерминизм». Капитализм, как отмечал Грамши, правит не только посредством силы и угнетения. И его внутренние противоречия не ведут автоматически к социалистической революции. Основную роль в этом процессе Грамши отводил культуре.

У Грамши правящие группы могут сохранить свое положение в обществе двумя способами: во-первых, посредством формы физического и экономического угнетения, традиционной в марксистском анализе; во-вторых, с помощью культурной гегемонии действующей посредством идеологического согласия. Таким образом, Грамши открыл новое поле битвы в революционном процессе: гражданское общество. Здесь, вне сферы действия государства и экономики, правящие группы сталкиваются с подчиненными группами в дискурсивной «позиционной войне» ради сохранения или обретения легитимности в народе.

Именно эта замечательная теоретическая инновация позволила Грамши объяснить устойчивость капитализма к всеобщей народной революции. Когда (как во время британских бунтов) господствующему положению правящего класса угрожает пожар, и он рискует утратить согласие народа, тогда он может подстраиваться под интересы масс, вопреки своим прямым, но краткосрочным интересам – ради того, чтобы сохранить господствующий социальный порядок в долгосрочной перспективе.

Поэтому, несмотря на то, что мы может быть интуитивно и чувствуем признательность к показной самоотверженности Уоррена Баффета или откровенности Нуриэля Рубини, нам следует понимать, что эти «капиталисты-лайт», несмотря на всю их «марксистскую» риторику, даже более опасны, чем тупые и прямолинейные Ллойд Блэнкфайн и братья Кох. Так как именно такие как Баффет и Рубини с помощью пассивного реформизма позволят последним и далее держать нас под контролем.

roarmag.org

Перевод Дмитрия Колесника

[] -