Форт Изеддин. Приказано забыть

Здесь нет соловецких камней, стилизованной колючей проволоки и страшноватой девочки с колосками. Сюда не приходят правительственные делегации, здесь не проводят уроки памяти, на это место даже не указывают придорожные указатели.

Остров Крит. На высоком холме над заливом Суда стоит старый форт. Его ворота закрыты на засов, а у крепостных стен приютились дома местных крестьян и рыбаков. Они не слишком охотно общаются с приезжими, но и не встают у них на пути. Приехал человек – значит, у него есть какая-то цель. Моей целью в тот день была старая крепость, форт Изеддин.

По меркам родины минойской цивилизации, форт Изеддин, или как его еще называют форт Калами, был построен совсем недавно – в 1872 году, на закате османского владычества. Артиллерийские батареи нового укрепления должны были контролировать узкий вход в залив Суда, а гарнизон форт обеспечивал покорность жителей окрестных селений.  Крепость была названа в честь сына султана – Юсуфа Изеддина Эфенди.

Но форт Изеддин недолго прослужил своим строителям. Уже в 1898 году, в результате очередного восстания критян, османские войска были вынуждены покинуть остров, а  Изеддин, после недолгого пребывания в крепости гарнизона австрийских «миротворцев», стал выполнять функции тюрьмы. 

Как это нередко бывало в истории, ни разу ни стрелявшая по вражеским кораблям крепость превратилась в греческую Бастилию. Сидевших здесь заключенных держали в крохотных камерах без отопления и вентиляции, приковывали цепями к стенам, избивали и пытали. Среди узников Изеддина были как известные фигуры, – такие, как премьер-министр Греции Элефтериос Венизелос и президент Теодорос Пангалос, – так и безымянные зэки, телами которых заполняли камеры после очередного переворота в Афинах. Но самые трагические главы в истории форта Изеддин были еще впереди.

Красный флаг над Берлином, а также крах итальянской и японской империй в 1945 году, означало для многих современников завершение битвы, но не конец войны. Ведь Вторая мировая была больше чем межгосударственным конфликтом – это был эпизод глобальной гражданской войны первой половины XX столетия, точное время начала и время завершения которой еще долго будет предметом дискуссий историков. Поражение нацистов и их союзников сделало главным оплотом капиталистического мира Соединенные Штаты Америки. И на полях сражений, которые еще не успели порасти травой, снова стала литься кровь.

Греция никогда не выбирала капитализм. К 1945 году значительная часть территории этой страны была освобождена Народно-освободительной армией Греции (ЭЛАС), ведущую роль в которой играли коммунистические силы. Но соглашения, подписанные между Сталиным и лидерами англосаксонских держав, отдали Элладу в сферу влияния Британии и США. Началась вторая оккупация Греции. Высадившиеся в стране британские войска открыли боевые действия  против партизан-коммунистов. Символично, что новое греческое правительство было в значительной степени сформировано англичанами из бывших нацистских коллаборационистов. Более того, есть сведения, что в ряде случаев британцы и остававшиеся на греческих островах немецкие войска принимали участие в совместных операциях против сил ЭЛАС. Несколько лет в стране шла жестокая гражданская война, которая закончилась победой правого марионеточного правительства.

Десятки тысяч людей были брошены в концлагеря, обустроенные на безжизненных необитаемых островах. Самыми страшными лагерями считались острова Ярос и Макронисос, где содержались члены семей подозреваемых в коммунизме. Однако мест заключения не хватало, и в 1948 году критский форт Изеддин распахнул ворота для новых узников.

Сегодня ворота Изеддина закрыты, но перелезть через стену крепости не сложно – кто-то заботливо приставил к ней решетку арматуры. В отличии от многих заброшенных строений на территории бывшего СССР, старый форт находится в почти идеальном состоянии. Бывший тюремный двор порос травой, но не загажен. Двери, металлические засовы, старые рукомойники находятся на своих местах. Случайному человеку довольно сложно догадаться, что здесь действовала одна из самых страшных тюрем в истории Греции. Об этом напоминает только мемориальная доска с серпом и молотом, установленная по инициативе коммунистов Крита. Лишь зная историю Изеддина можно понять, что крошечные клетушки метр на два метра – это одиночные карцеры, а в больших комнатах на втором этаже находились общие камеры.

В 1948 году в Изеддин перевели 105 заключенных-смертников с острова Ярос. В дальнейшем число узников крепости-концлагеря выросло до 400 человек – многие из них были выходцами из соседнего городка Ханьи. Это сыграло немаловажную роль в истории тюрьмы. В Изеддине казнили, но не пытали. Администрация тюрьмы боялась мести родственников заключенных – поскольку для Крита слово «вендетта» было не пустым звуком. Из-за этого греческие власти даже попытались перевести сидевших в Изеддине критян в тюрьму на Корфу. Однако об этом случайно узнал родственник одного из заключенных. Дело получило огласку, и режим был вынужден вернуть уже отплывший корабль с узниками обратно на Крит. 

Солидарность была тем оружием, при помощи которой политзаключенные оставались людьми – несмотря на кандалы, крошечные камеры, испорченные продукты, издевательства охраны и регулярные эпидемии тифа. Узники Изеддина даже за решеткой не прекращали активной культурной и просветительской деятельности. В тюрьме работала школа для неграмотных, здесь ставили пьесы Мольера, Шекспира и Брехта, переводили на греческий язык политические трактаты и шедевры мировой литературы.

Концлагерь для политических заключенных просуществовал в Изеддине до 1964 года, на 8 лет пережив «Архипелаг ГУЛАГ». Еще несколько лет в форте действовала тюрьма для уголовных преступников, а потом Изеддин был передан армии.

Сейчас «Греческая Бастилия» формально считается памятником культуры, но, фактически, форт Изеддин забыт и заброшен. Лишь изредка в его стенах проходят концерты, а старые узники приходят посмотреть на место своего заключения.

«Национальная память» буржуазного государства действует очень избирательно. Если речь идет о реальных или вымышленных злодеяниях революционных и коммунистических правительств, тогда нам не устают напоминать о «кровавом прошлом», а лауреаты нобелевской премии вопиют о «преступлениях, которые нельзя забыть». Когда же поднимается вопрос о деяниях буржуазных режимов, сразу же начинают звучать речи о «забвении и национальном примирении», а у прикормленных интеллектуалов начинается амнезия. В краеведческих и военных музеях Греции вы зачастую не найдете даже упоминания о том, что в 1946-1949 годах страна прошла через кровопролитную гражданскую войну. Греческий правящий класс нельзя упрекнуть в том, что он не блюдет свои интересы. 

В наши дни, когда торжество реакции кажется безраздельным, а люди снова отправляются в тюремные подвалы за коммунистические взгляды, историческая память пролетариата, остается одним из тех плацдармов, с которых мы рано или поздно начнем новое наступление на власть капитала. И глава о героях и мучениках форта Изеддин занимает достойное место в этой традиции борьбы.

Артем Кирпиченок

Фоторепортаж автора

Читайте по теме: 

Андрей Манчук. Колыбель демократии

Хелена Смит. «Умелые руки»

Костас Дузинас. Я обвиняю

Ноам Хомский. Сова Минервы вылетает в сумерках

Артем Кирпиченок. Путешествие в кибуц

Андрей Манчук. Танец как форма борьбы