Почему Обама это не просто «Буш с человеческим лицом»

Почему Обаму переизбрали? Философ Жан-Клод Милнер недавно предложил ввести такое понятие, как «стабилизирующий класс». Это отнюдь не старый правящий класс – это понятие включает в себя всех сторонников стабильности и дальнейшего существования нынешнего социального, экономического и политического порядка. Это класс тех, кто, даже если и требует перемен, то желает, все же, чтобы ничего не менялось. Сегодня в развитых странах ключ к успеху на выборах – завоевание симпатий именно этого «класса».

Обаму вовсе не считают радикальным трансформатором общества, поэтому ему и удалось завоевать симпатии данного «класса», следовательно, он и был избран на второй срок. Проголосовавшее за него большинство избирателей это те, кто как раз был недоволен радикальными переменами, проводившимися в свое время рыночниками-республиканцами и религиозными фундаменталистами.

Однако достаточно ли этого в долгосрочной перспективе? В «Примечаниях к определению культуры» великий поэт-консерватор Томас Стернз Элиот отмечал, что существуют определенные моменты, когда выбор есть лишь между ересью и неверием – то есть, когда единственной возможностью сохранить веру, сохранить религию живой — является сектантский раскол – отход от мертвой религии. Нечто подобное необходимо и сейчас. Нам нужно вырваться из истощающего западное общество кризиса – и в этом Обама нам, конечно, не поможет. Многие из тех, кто был разочарован его первым президентским сроком, утверждают, что, в сущности, вся его широко разрекламированная в масс-медиа «надежда» - это надежда на то, что система сможет выжить и нужно произвести лишь косметические изменения.

Однако следует ли полностью списывать Обаму со счетов? Действительно ли он – то же самое, что и Буш, только с «человеческим лицом» (как Ноам Хомский определил Обаму во время его первой избирательной кампании – прим. пер)? Существуют определенные признаки, говорящие о том, что все не так уж и плохо. Несмотря на то, что его реформа здравоохранения погрязла в различных компромиссах, и так ни к чему в итоге и привела, однако в обществе она спровоцировала дебаты, и именно этот факт имеет сейчас огромную важность.

Великое искусство политики заключается в умении выдвигать конкретные требования, которые, будучи абсолютно реалистичными, выполнимыми и законными, тем не менее, затрагивают саму сущность господствующей идеологии. И реформа здравоохранения стала существенным шагом в этом направлении. Как иначе тогда объяснить всю ту панику и ярость, которую эта реформа вызвала в лагере республиканцев? Она ведь затронула самый нерв всей американской идеологической конструкции – свободу выбора.

Реформа здравоохранения Обамы заставляет большинство населения задумываться не над таким сомнительным понятием, как «свобода», а уже над тем, кто и как будет платить за их лечение. Ведь если люди просто смогут рассчитывать на получение основных медицинских услуг, так же как они могут рассчитывать на получение воды из крана или электричества, не думая при этом о выборе конкретного поставщика, то это значит, что у них просто останется больше времени и сил, которые они смогут посвятить чему-нибудь другому.

Отсюда следует извлечь один важный урок: свобода выбора работает, только если существует сложная система предпосылок – юридических, экономических, образовательных, этических – которые и являются той невидимой основой, позволяющей нам пользоваться этой свободой. Поэтому вопреки всем концепциям о «свободе выбора», в качестве модели для подражания следует брать страны типа Норвегии. Ведь там, несмотря на то, что все стороны соблюдают базовый социальный контракт, а масштабные социальные проекты реализуются на принципах солидарности, тем не менее, социальная производительность и динамизм находятся на необычайно высоком уровне, что противоречит распространенному мнению о том, что подобное общество должно было бы стагнировать.

В Европе первый этаж считается «нулевым», а уже этаж над ним - считается первым, тогда как в США первый этаж – тот, что на уровне земли. Такое вот тривиальное различие свидетельствует о глубокой идеологической пропасти: европейцы знают, что прежде чем начать считать, то есть прежде чем принимать решение или делать выбор – сначала должно быть основание или некая традиция – «нулевой этаж», который присутствует уже как данность – нечто само собой разумеющееся, поэтому его и считать не стоит. Тогда как в США, стране без исторических традиций, принято полагать, что человек может начать прямо с самопровозглашенной свободы, и прошлое при этом как бы стирается. США должны научиться учитывать тот фундамент, который необходим для «свободы выбирать».

Обаму часто обвиняют в том, что он разделяет американский народ, вместо того, чтобы объединять его и находить решения, которые удовлетворят обе стороны. А что если это-то как раз и неплохо? В кризисной ситуации разделение крайне необходимо – разделение на тех, кто хочет прозябать в старых параметрах и тех, кто сознает необходимость перемен. Подобное разделение (вместо оппортунистического компромисса) является единственным путем к созданию подлинного единства.

Когда Маргарет Тэтчер спросили, какое из своих достижений она считает главным, она не задумываясь ответила: «Новых лейбористов» (правое неолиберальное крыло в Лейбористской партии, оформившееся в начале 1990-х – прим. пер.). И она ведь была права – ее триумф заключался в том, что даже ее идеологические противники приняли ее экономическую политику. Подлинная победа над врагом – это когда он начинает пользоваться вашим языком и, стало быть, уже ваши идеи формируют фундамент, на котором зиждется вся данная сфера. Сегодня, когда господствующий неолиберализм на глазах рассыпается, единственным решением является повтор того же, что сделала когда-то Маргарет Тэтчер, только теперь в обратную сторону.

У русской православной церкви есть свой «святой дурачок» - юродивый, который притворяется сумасшедшим, поэтому и может позволить себе высказать правителям то, что нельзя высказать напрямую, иначе последует неминуемая расправа. И разве сообщения в Твиттере, которые после выборов стал постить магнат Дональд Трамп не похожи точь-в-точь на такие же слова дурачка? «Давайте бороться до конца и вместе остановим величайшую и омерзительную несправедливость! Эти выборы – настоящий позор и сплошная пародия на выборы! Мы – не демократия! Подобного нельзя допустить! Мы должны вместе пойти на Вашингтон и прекратить эту пародию на выборы! Мы должны поднять революцию в нашей стране!»

Хотя Дональд Трамп никоим образом, конечно, не левак, однако в его твитах несложно разглядеть сомнения в «формальной буржуазной демократии», обычно свойственные радикальным левым: поверхностные свободы лишь маскируют власть элит, которые реализуют свою волю с помощью манипуляций и контроля над медиа-ресурсами.

В этом-то и заключается зерно истины – нашу демократию необходимо переформатировать. И необходимо пользоваться каждой трещинкой, сквозь которую проникает свет, чтобы добиваться данной цели. Пусть даже эта трещинка настолько крошечная, как та, что появилась во время первого срока Обамы. И наша задача во время его второго срока – постоянно оказывать давление и расширять такие трещины.

Славой Жижек

Guardian

Перевод Дмитрия Колесника

Читайте по теме: Тарик Али. Победа Обамы: триумф консерватизма

Иммануил Валлерстайн. Выборы в США: Внешняя политика и общественное мнение

Славой Жижек. Капитализм радикализуется