Лига плюща и Коммунистическая партия Вьетнама

Тогда мне казалось, что он или его вьетминский комитет были слишком  мнительны:  никто  всерьез не  винил  в  этом  деле коммунистов.

Грэм Грин. «Тихий американец»

Еще недавно Вьетнам считался одним из успешных образцов перестройки плановой экономики. Официальную доктрину «социалистически ориентированной рыночной экономики», провозглашенную Коммунистической партией Вьетнама, мало кто принимал в расчет. Однако в последнее время иностранные инвесторы все более обеспокоены.

Экономическая политика doi moi (этот термин традиционно переводят как «обновление»), которая проводится во Вьетнаме с 1986 года, подразумевает переход экономики на регулирование рынком.  Теоретики КПВ считают свою позицию марксистской – указывая на то, что переход к плановой социалистической экономике возможен только в том случае, если в стране была создана, успешно функционировала и исчерпала свои возможности рыночная экономика. Таким образом, современный этап представляется своеобразным промежуточным звеном в цепи событий, которая должна привести к торжеству социалистической экономики. Роль КПВ в этом процессе – управление случайностями, поддержание заданного курса и смягчение негативных последствий рыночной регуляции.

В известной мере такая установка похожа на китайскую доктрину «социалистической рыночной экономики» – однако есть и существенные различия. Во Вьетнаме частными являются только средние и малые предприятии (а на практике – почти исключительно малые). По закону 2009 года к средним и малым (SME) относятся предприятия с количеством работников не более 300 и капиталом не более эквивалента 600 000 долларов США. Такая установка привела к формированию любопытной экономической модели. 97% существующих предприятий являются частными – они трудоустраивают 50,1% рабочей силы (то есть, 24,2 миллиона человек) и создают чуть больше 40% ВВП. В основном они сконцентрированы в сельском хозяйстве и легкой промышленности. В страну потоком полились иностранные инвестиции, и теперь совместные предприятия создают до 20% ВВП. Государственные предприятия, занимающие «командные высоты» экономики, создают еще 40% ВВП. Сам валовой внутренний продукт достиг в 2011 году 126 миллиардов долларов США (по ППС – 299,2 миллиарда). При населении в 90 миллионов человек ВВП на душу населения составил 1328 долларов США (3300 долларов по ППС).

Данная модель продемонстрировала известную устойчивость – соотношение секторов почти не изменилось на протяжении VII и VIII пятилеток (2001-2011). Экономика бурно росла, по 8% в год, что делало ее второй по скорости роста в Юго-Восточной Азии – после КНР. К 2010 году Вьетнам отправил на экспорт товаров на 72 миллиарда долларов, 18,9% из которых – продукты сельского хозяйства (Вьетнам – второй в мире экспортер риса), а 68,9% – продукция легкой промышленности. Основными торговыми партнерами по экспорту являются США (20%), ЕС (16,5%), Япония (11,1%) и Китай (9,5%). Страна активно импортирует оборудование и промышленные товары (72% от 84,8 миллиардов долларов импорта) – в основном из КНР (22%), Сингапура (10%), Японии (9,8%) и Республики Корея (9,6%).

Мировой финансовый кризис несколько пошатнул стабильность этой экономической модели. Рост ВВП упал до 5-6% в год. Это снижение кажется не столь значительным, однако это означает, что к 2020 году экономика будет почти на треть меньше, чем в том случае, если бы она росла по 8% в год. Более значительной проблемой является то, что формула развития, основанная на низкой стоимости рабочей силы, больше не работает с той же легкостью, как раньше. Такие страны, как Камбоджа и Бангладеш более привлекательны для иностранных инвесторов. При этом Вьетнам пока не перешел к производству более сложных или высокотехнологичных товаров.

В этом отношении стоит сравнить Вьетнам с КНР десятилетием ранее – хотя население Вьетнама составляет всего 7% от населения КНР, история их экономической либерализации во многом схожи. Реформы в КНР начались в 1978 году, на восемь лет раньше, чем в СРВ, и эта разница во многом сказывается. КНР прошла тот же уровень ВВП на душу населения около 10 лет назад (в номинальном выражении и по ППС), уровень урбанизации в 12% был достигнут во Вьетнаме на 11 лет позже КНР, сельское хозяйство создает около 25% ВВП СРВ – в КНР этот показатель был таким же 17 лет назад. Есть некоторые основания полагать, что развитие вьетнамской экономики будет и дальше напоминать путь, пройденный КНР.

Но есть одно существенное различие, и именно оно беспокоит иностранных инвесторов. Вьетнамские коммунисты продолжают на полном серьезе считать себя коммунистами – несмотря на интеграцию в мировую экономику. Мало того, что они продолжают удерживать самые лакомые куски экономического пирога в руках государства, так еще и сама Dang ta («наша партия» – принятое во Вьетнаме именование КПВ), как считают инвесторы, отказывается перестраиваться, застряла в прошлом и не превращается во вьетнамский аналог замкнутой элиты – этакой Лиги плюща, что уже давно произошло с Китайской коммунистической партией.

Если окончательно принять китайские аналогии, у Вьетнама есть выбор пути развития. Учитывая его размеры, он может стать новым Гуандуном. Однако, учитывая мощный госсектор, более вероятно, что Вьетнам станет своеобразным олицетворением «чунцинской модели».

Леонид Грук

Читайте по теме:

Леонид Грук. Куба. Реформы «бескомпромиссников»

Леонид Грук. «Красные песни» и «чунцинская модель»

Леонид Грук. Тема диссертации