Вдали от войны, вдали от мира

Еще полгода назад они ходили на работу, водили детей в сады, проводили семейные ужины, ссорились по мелочам, строили планы на будущее. Сейчас  каждый прожитый день – это уже целая жизнь, а о будущем лучше не думать. Они – жители Востока Украины, вынужденные покинуть родные дома, спасаясь от кровавой безжалостной войны, войны заключенной  в глазах человека с автоматом,  в шальной пуле, попавшей в соседа, в случайном осколке, задевшем крышу дома напротив, в убитом незнакомце, в гуле пролетающих самолетов, в заголовках газет и воздухе.

Не так давно то и дело в сети стала появляться информация о существовании в Киеве лагеря переселенцев с Донецкой и Луганской областей, и мы решили посмотреть на все собственными глазами. Из телефонного разговора с координаторами  стало понятно, что после многочисленных визитов журналистов,  эту братию здесь уже не очень-то жалуют: «Понимаете, мы же люди, а о нас пишут, как будто мы живем в нечеловеческих условиях, в грязи…» Мы пообещали быть предельно честными и все-таки договорились о встрече.

Хотя, признаться, готовили мы себя почему-то именно к тому, что будем общаться с изнеможенными выживающими из последних сил людьми, которые «готовы на все». Пожалуй, пропаганда работает над человеком даже тогда, когда он отчаянно старается  ей не то, что бы противостоять, но хотя бы не поддаваться.

Найти нужный ангар оказалось не так просто. По пути мы постоянно встречаем небольшие вальяжные группки киевской молодежи, которая интересуется современной актуальной культурой: визуальным искусством, перфомансами, фуд-артом, кино... Культурная жизнь столицы все еще «спокойно бурлит»; неподалеку от ангара проходит фестиваль современного украинского искусства ГОГОЛЬFEST. Кстати, в этом году киевское искусство как нельзя лучше подхватило тренд «актуальности» – на фестивале волонтеры собирали, и довольно успешно, деньги на поддержку военного батальона «Азов». 

Полтора часа блужданий промзоной и вот, наконец, мы стоим перед вывеской «Церковь «Эммануил». Нас встречает Лина Михайловна, заместитель координатора лагеря и с порога предупреждает о том, что данный момент на месте людей немного – большинство  обитателей уехали протестовать против пропаганды гомосексуализма в поддержку традиционных семейных ценностей. Сейчас здесь находится около трехсот постояльцев, но,  начиная с июня, временный приют  нашло больше  трех тысяч человек.

Первое, что мы замечаем – огромное количество игрушек и детских велосипедов. Сейчас здесь около 50 малышей. Младшей девочке недавно исполнилось всего 2 месяца.  Также есть несколько беременных женщин. Заботу о здоровье постояльцев лагеря взял на себя врач-волонтер. Каждую неделю он проводит здесь профосмотры, но при необходимости приезжает в любое время. Также место жительства переселенцев посещают учитель, детский психолог и волонтеры.

В публикациях других СМИ мы читали о том, что люди, живущие в ангаре, питаются чуть ли не помоями, что повсюду царит бардак и антисанитария, однако убеждаемся, насколько это далеко от правды. Такой чистой посуды и четкой системы хранения продуктов сыщешь на кухне не у каждой хозяйки.

Раньше, рассказывают нам переселенцы, всю еду готовили отдельно друг от друга, но позже, когда переселенцев в ангаре стало более пятидесяти, поняли, что куховарить централизованно – дешевле и быстрее. С Востока сюда приехали два повара, они-то и кормят вынужденных беглецов.

Спят люди в огромном складском помещении на двухэтажных кроватях. Насколько это было возможно, постарались обеспечить уединение каждому, сделав своеобразные комнаты-купе. «В СМИ пишут, что мы спим на нарах, но вы же видите - у нас здесь даже ортопедические матрасы есть, а еще мы разделили помещение на мужскую, женскую и семейные части ». Мы убеждаемся, что это действительно так, и становится понятно, что, не смотря на тяжелые условия, здесь изо всех сил пытаются сохранить хоть часть своего привычного уклада жизни и не потерять человеческого достоинства.

Больше всего здесь боятся наступления холодов. Уже сейчас ночью температура опускается почти до 0’ по Цельсию – не спасают уже ни теплая одежда, ни одеяла. Металлическая конструкция ангара способствует тому, что температура часто даже ниже чем на улице. Пользоваться обогревателями нет никакой возможности, поскольку платить за электроэнергию приходится по промышленным ценам – около 60 тысяч гривен ежемесячно. Пока что затраты на коммунальные нужды покрывает церковь, которой, кстати и принадлежит помещение ангара. Дни напролет координаторы лагеря проводят в поисках жилья для переселенцев, однако сдают им жилье очень неохотно – из-за предубеждений против жителей Донбасса.  

Что же касается государства, то ему абсолютно «плевать» на людей, бегущих от войны. Когда переселенцы из Востока массово приехали в Киев, когда деньги и продовольственные запасы заканчивались, государство не помогло ничем - ни информационно, ни материально. Для властей переселенцы как пятно, которое есть, но если не присматриваться, то можно и не замечать, пока кто-то не ткнул пальцем.

Но мир не без добрых людей, убеждены в лагере.  В какой-то момент переселенцы поняли, что не справятся своими силами, поэтому взяли в руки телефонный справочник столицы и стали звонить подряд по всем номерам. Просто звонили, рассказывали, кто они и что случилось, честно просили помощи, ведь терять уже было  нечего.  Наименее отзывчивым оказался крупный бизнес – сидящие в комфортабельных офисах в центре города менеджеры сразу же бросали трубку, а вот те, кого называют «простыми жителями Киева», гораздо охотнее пошли на контакт и стали помогать. Продукты, лекарства, одежда, утварь – все это появилось здесь благодаря участию небезразличных горожан. 

Вскоре  ангар   стал не просто временным пристанищем для  жителей Донбасса, но превратился в некий координационный центр, который занимается распределением материальной помощи между переселенцами, проживающими вне лагеря. Более того, часть провианта отправляют на Восток, в дом престарелых. Рассказывают, как лисьими тропами возят еду почти сотне беспомощных дедушек и бабушек.

С работой ситуация складывается  вполне ожидаемая: даже несмотря на хорошую квалификацию никто не может найти занятие по специальности или продолжить то, чем занимались дома. Практически невозможно трудоустроится на достойных условиях, о понимании со стороны работодателей говорить тоже не приходится. Женщины идут кассирами, мужчины – грузчиками на зарплату 1,5-2 тысячи гривен. 

Но никто из них не жалуется на судьбу и не сетует на тяжелые условия. Люди трезво оценивают  ситуацию, в которой оказались и очень многое уходит на второй план: «Мы понимаем, что такое миру-мир понимаем не с плакатов, мы понимаем, что такое война, мы понимаем, что такое когда бомбят, мы понимаем, что такое, когда люди ходят с автоматами Калашникова, мы понимаем, что такое когда кому-то некуда возвращаться домой, мы понимаем, что такое когда дети закрываются руками, когда слышат самолет…»

Жить, радоваться каждому новому дню, быть дисциплинированными и собранными, сильными, волевыми, правильно воспитывать детей, следить за собой, не строить планов, но надеяться на окончание войны и возвращение домой – вот и все, что они сейчас могут. А это гораздо больше, чем может  сытый обыватель, пересылающий очередные 10 гривен по смс на АТО и думающий, что знает о войне все.  

Юлия Малькина, Дина Артеменко