Битва за Гамбург. Взгляд изнутри протестов

Вольный и ганзейский город Гамбург – как официально называется сейчас эта административная единица в составе Федеративной республики Германия – это не только второй по величине город страны, ее морские ворота, и самый большой нестоличный город в Евросоюзе. Гамбург широко известен своими левыми традициями и массовыми протестами против политики федерального правительства. Его припортовые районы – Санкт-Паули и Альтона – традиционно считаются территорией различных анархистских и коммунистических групп, а за футбольный клуб «Санкт-Паули» болеют антифашисты со всей Европы, которые широко известны своим воинственным духом и столкновениями с правыми ультрас.

Неудивительно, что решение провести в Гамбурге форум лидеров «глобальной двадцатки» было расценено многими жителями города как вызов со стороны власти. Тем более, что на период форума власти установили в городе полицейский режим, нарушая и игнорируя законные права граждан. Нужно понимать то, что не очевидно для стороннего наблюдателя из постсоветской страны. Проведение такого форума в Гамбурге, это прямая провокация со стороны правительства, которая не могла не вызвать массовые протесты. Ведь это город с самой левой и радикальной «улицей» в Европе, и здесь живет масса хорошо организованных противников глобальной неолиберальной политики.

Участники протестной кампании, объединенные общим лозунгом «Welcome to hell», постарались превратить Гамбург в пекло для «акул капитализма». Власти основательно приготовились к этим действиям – в городе были перекрыты центральные улицы, с руководителями крупных предприятий и фирм проводились разъяснительные профилактические беседы, чтобы они закрыли свои магазины и офисы на время проведения саммита.  Район вокруг городской филармонии, где проходит встреча, был огражден так называемой желтой линией безопасности. Это здание расположено в районе старых доков, на островах – так что подступы к нему удобно блокировать, на что и рассчитывали организаторы саммита.

Тем не менее, несмотря на беспрецедентные меры безопасности, на улицах города то и дело вспыхивают стычки с полицией, которая применяет против протестующих спецсредства и водометы. В кварталах с высокой протестной активностью каждые пятнадцать минут с ревом сирен проносятся колонны из нескольких десятков полицейских автобусов, а патрули конной и пешей полиции можно видеть буквально повсюду. С раннего утра до глубокой ночи в воздухе висят черные армейские вертолеты, не похожие на машины местной полиции. Звук «вертушек» становится сильнее или слабее, но не прекращается ни на минуту – он даже стал для меня символом европейской демократии. Вчера я провел около двух часов в районе Рипербан, и все это время вертолет висел прямо над нами, не двигаясь с места. Конечно, это не имело практического смысла – на каждом перекрестке этого района дежурил отряд «космонавтов», которые наблюдали за происходящим в кварталах. Но с помощью этого «господства в воздухе» постоянно нагнетается обстановка страха.

Атакая на участиков мирного перформанса 

 Спецподразделения полиции неоднократно атаковали мирных демонстрантов – причем, как правило, без особой надобности. Все это выглядело как войсковая наступательная операция, а не обычные меры по поддержанию правопорядка. В пятницу я видел, как на одном из перекрестков начали сооружать баррикаду – и это было вызвано именно действиями полиции. Демонстранты шли по улице, и вдруг к ним выдвинулось полицейское спецподразделение. Некоторые начали убегать, а другие дали полиции отпор, бросаясь в нее дорожными знаками, камнями, и всем, что попадется под руку. А уже через день участники протестов мирно играли на этом перекрестке в футбол, используя свои рюкзаки в качестве ворот. Алгоритм очень простой: если людей не атакуют, они не защищаются и не атакуют в ответ.

Однако, в эти дни все отмечают небывалую жестокость действий полиции и откровенную ненависть к демонстрантам со стороны ее представителей. На демонстрантов бросили соответствующим образом проинструктированных и психологически заряженных бойцов, которые не церемонились с мирными гражданами. На моих глазах полицейские задержали молодого парня. Ему заломали руки и отвели между автобусов, где его не было видно со стороны – я видел это лишь потому, что наблюдал за всем сверху. Человека продержали с заломленными руками пятнадцать минут и отпустили – но когда он развернулся, чтобы уйти, ему нанесли два удара в спину. Обернувшись от неожиданности, он моментально понял настрой полиции. И, уже не оборачиваясь, ушел – ни сказав при этом ни слова.

Другой эпизод произошел на моих глазах на маленькой улочке. Машина из проносящегося очередного кортежа полиции сделала попытку то ли сбить, то ли напугать зазевавшегося у бровки парня. Посетители летней площадки кафе, возле которого все это происходило, вскочили и бросились на помощь едва увернувшемуся товарищу. Несколько человек схватились за пивные бутылки. Колонна тут же остановилась, и из бусов начали выскакивать спецназовцы. Инцидент чудом обошелся без столкновений, а уже через несколько часов после инцидента в баре провели обыск.

Таких примеров можно привести очень много. Полицейские силой разгоняли мирные сидячие акции протеста, используя при этом водометы, лошадей, газ и дубинки. Между тем, законность полицейских репрессий вызывает массу вопросов. Обыски, игнорирование решений суда, блокирование улиц и транспорта уже сейчас стали объектом критики правозащитников. Отдельной темой является вовлеченность армии – запрет на ее использование в полицейских акциях является одним из главных и безусловных табу немецкой внутренней политики. Однако немецкий фотограф Лёффлер выложил в Twitter фото, на котором видны бронемашины, похожие на БТРы немецкого бундесвера. Пока в армии отнекиваются, пытаются замять эти слухи, или говорят о том, что армия выполняет в городе транспортные заказы полиции. Однако, если фотография подлинная, ситуация может обернуться большим политическим скандалом – ведь речь может идти о прецеденте использования армии против мирных граждан Германии.

К чести жителей Гамбурга стоит сказать, что протестующие очень выдержано реагируют на действия полицейских – оценивая при этом всю степень исходящей от них угрозы. Участники уличных активностей маркерами пишут на ногах и руках телефоны близких, понимая, что могут реально пострадать от полицейского насилия. У многих имеются перевязочные материалы, средства помощи против поражения слезоточивым газом и медицинские препараты. Очень сильно помогают волонтеры из Riot Medics, которые оказывают помощь раненым. Пострадало множество участников протестов – хотя в медиа говорят только о пострадавших полицейских и о сгоревших Porsche на стоянке одного из автосалонов. На любительских съемках видно, что полиция наносит людям серьезные травмы. Волонтерка Riot Medics, сама пострадавшая во время акций, рассказала мне, что у ее коллег по-настоящему много работы. В частности, медики фиксируют нанесенные полицией травмы, последствия отравления газом, столкновений с полицейскими авто и спровоцированной действиями спецназа давкой.

Впрочем, разыскать эти видео будет не так просто, как кажется. В гугл-поиске видео на первой странице выдачи нет ни одной ссылки на видеоролики YouTube – только линки на публикации статусных информационных агентств. Если же искать прямо на YouTubе, вся выдача будет завалена официальными видео и правильно скомпонованными нарезками. Найти нецензурированные частные видео практически невозможно – хотя тысячи людей снимают происходящее на улицах Гамбурга в он-лайн режиме. Не зная, что думать, я зашел на Bing – и обнаружил там тысячи живых видео, размещённых на том же YouTube.  

Избиение участников демонстрации

Отдельную роль в нагнетании истории вокруг гамбургского протеста играют немецкие и общемировые медиа. При этом, вам не нужно знать ни одного иностранного языка, чтобы оценить их общий пропагандистский посыл. Зайдите на страницы крупнейших немецких газет – Bild, Die Welt, Spiegel, Die Zeit, Hamburger Abendblatt – и вы увидите во весь экран фото спецназа с автоматами наперевес, огонь пожаров и громящих супермаркеты парней в черном.

Еще одним примером манипуляций являются официальные данные о количестве участников различных протестных акций. Власти, которые фиксируют ключевые митинги или самые большие скопления недовольных, говорят о тридцати тысячах протестующих. Но в Гамбурге прекрасно понимают лукавость таких оценок. Стадион «Санкт-Паули» вмещает 22 тысячи человек, и практически все из них участвуют сейчас в акциях. Матчи клуба часто сопровождаются демонстрациями, с тем же «Черным блоком» и фаерами. Ежегодно десятки гамбургцев выходят на первомайские демонстрации, которые также часто оканчиваются столкновениями. Однако, против них никогда не организовывали таких масштабных полицейских спецопераций.

Концентрация полиции в городе говорит о том, что реальное количество протестующих гораздо больше, чем официально заявленные цифры. Другое дело, что видеоряд с уличными стычками ни в коей мере не является лицом гамбургского протеста, который выражается очень по-разному. К примеру, многие гамбургцы практиковали в эти дни тактику «корнеринга», в буквальном смысле, тусуясь на углу улиц. Кто-то собирается у ближайшего ларька, кто-то выносит столы на крыльцо, кто-то идёт в любимый бар, но находится не внутри, а у входа. Эта форма протеста охватывает огромные массы. Не только отдельные улицы, но целые районы превращаются в дискуссионные площадки и место обмена мнениями по волнующим всем вопросам. Такие действия указывают на реально существующий конфликт, который имеет классовый, социальный характер. Люди ощущают, что власть ведет классовую войну, наступление на их права, и выходят «вернуть себе улицу, вернуть себе город». Они как бы отвечают на брошенный им вызов: «это наше место, и мы не нуждаемся в ваших указаниях и разрешениях».

По перекрытым улицам ездят многочисленные колонны велосипедистов, которые трезвонят в знак солидарности с демонстрантами. На Рипербане имеется традиционная ЛГБТ-сцена – и в эти дни люди в радужных одеждах и розовых париках вполне мирно и весело выражают на ней недовольство «большой двадцаткой». Кто-то устраивает «одиночные пикеты» с плакатами, выдержанными в пацифистском духе: «посылайте нам поцелуи, а не камни». А в некоторых районах города каждый второй балкон украшен протестными баннерами и карикатурами на топ-20 мировых негодяев. Организовано много уличных перформансов – например, против G20 вышла протестовать целая армия зомби, и в этой костюмированной акции приняло участие не менее тысячи человек. Люди в сатирических масках мировых лидеров катаются по Эльбе на надувных лодочках. Такая картина сильно отличается от того, что показывают СМИ – настолько сильно, что это не может быть обыкновенной случайностью.

Таким образом, уместно говорить о том, что количестве участников протестов против «большой двадцатки» в несколько раз больше, чем указано в официальных данных немецкой полиции. А процент радикально настроенных протестующих был вовсе не таким большим, каким это представляют сегодня СМИ.

Конечно, выступления в Гамбурге сильно отличаются от «мирных протестов» в Украине и Венесуэле – где эти акции были хорошо организованными, имели четкую локальную концентрацию, выдвигали конкретные политические цели, направлялись из единого центра. А самое главное отличие состоит в том, что «активисты» либерально-националистических «майданов» используют огнестрельное оружие и формируют свои боевые подразделения. Поэтому, политики или издания, которые подавали вышеупомянутые протесты в качестве мирных и демократически акций, утратили моральное право «констатировать факты» насилия на улицах Гамбурга. Да, на них разбито какое-то количество витрин, сожжено несколько автомобилей и ранены полицейские. Я не понимаю, чем может помочь делу социального освобождения разбитое стекло магазина – но еще меньше можно осуждать действия сотни тысяч возмущенных людей из-за десятка сожженных мусорных баков.

Общественное мнение в целом осознает лицемерие официальной позиции властей и лояльных к их политике СМИ. Позиция тех, кто оказался вовлеченным в протесты, скорее лояльна к их участникам. Никто не кричит со своего балкона, что у него спит ребенок, или ему рано вставать на работу. Пожарные и медики часто выражают поддержку через громкоговорители своих машин. Некоторые лавки выставляют корзины с фруктами, баки с водой, или вешают на дверях уведомление о том, что работники магазина сами отправились на демонстрацию. Жители Гамбурга видят такие протесты не первый раз – они знают о рисках и неудобствах, однако понимают и разделяют мотивы недовольных сограждан.

Полицейский сбивает с ног журналиста

Однако, те, кто узнает о событиях из газет – например, жители консервативной немецкой провинции – часто имеют совсем другую позицию. Такие люди не считают уличные протесты нормальным социальным процессом крупного города, а видят в них угрозу своему уютному обывательскому мирку. Поддаваясь ангажированным сообщениям СМИ, они переоценивают нанесенный протестующими ущерб, считая их действия варварской атакой на мирный город. Хотя акты бессмысленного вандализма совершаются в Гамбурге каждую пятницу около любого приличного бара. Среди них имеются скептики наихудшего пошиба, которые объясняют протестные акции подростковым максимализмом гуляющей на каникулах «школоты», отрицая или подвергая сомнению их идейную мотивацию.

Некоторые противники акций из числа совсем небогатых горожан переживают за личное имущество – хотя, если подумать, угрозу для их кошелька скорее представляют люди в галстуках, чем молодежь в черных капюшонах. Владельцы маленьких лавок боятся потерять все в случае их разгрома. Многие люди рабочих профессий – электрики, садовники, сантехники – работают как самозанятые, и не могут обойтись без личного авто. Обычно их машина не имеет дорогой полной страховки, а получить кредит на новый автомобиль очень не просто. Боязнь поджога машины тоже толкает их в ряды противников протестов против правительства. Хотя в результате его политики гораздо легче потерять пенсию, медицинскую страховку, лицензию или социальные льготы, оставшись ни с чем. Эти запуганные горожане не хотят и слушать о том, что именно они заплатили за вечеринку-G20 через свои налоги.

К сожалению, таких людей немало, а их электоральными предпочтениями очень легко манипулировать с помощью медиа. Телевизионная картинка погромов, красных флагов и анархистов в черных рваных штанах сменяется изображением Меркель, которая чинно заседает со статусными политиками в пиджаках в суперсовременном конференц-зале. Прильнувшим к телевизорам бюргерам старательно внушают, что единственной альтернативой действующей власти является ад уличных беспорядков. Этот очень примитивный, но красочно проиллюстрированный посыл вполне может подтолкнуть многих немцев к голосованию за ХДС на предстоящих выборах в сентябре. Хотя у многих жителей Германии масса претензий к социальной политике Меркель.

Поэтому, проведение G20 является для Меркель безусловным успехом. Чем бы ни закончился саммит и протесты – имея в своих руках манипулируемые СМИ, правящая партия сможет воспользоваться их результатами. С точки зрения внутренней немецкой политики, малопонятный внешним наблюдателям выбор Гамбурга в качестве проведения G20 – это простой месседж со стороны Меркель: «Гамбург является вольным городом только в той мере, в которой мы это позволим, а выступления против нашей политики будут подавлены». Это мощный удар по левым и огромная политическая поддержка для их противников из правой AFD. Уже сейчас на правых пабликах едва ли не празднуют победу, а чаты под онлайн-стримами, где можно наблюдать за действиями полиции, завалены радостными комментариями, с расистскими знаками1488 и «мельницами дружбы». Конечно, левые абсолютно доминируют на улице Гамбурга – однако, их политические рейтинги не растут: правая AFD отстает от левой Die Linke всего на 1-2%, и ее позиции укрепляются. Так что на парламентских выборах в сентябре мы можем стать свидетелями неприятной «сенсации».

Увы, в этом отчасти виноваты сами участники массовых акций. Протестующие не имеют политического руководства, не ставят перед собой внятные, конкретные политические цели. В результате, масса недовольных людей не может выкристаллизовать общие требования, которые можно было бы донести внятными лозунгами до большинства населения страны. Хотя каждый в отдельности прекрасно понимает, зачем он вышел на улицу. Кроме того, представители левой антикапиталистической альтернативы не имеют возможности полноценно освещать свою деятельность, пропагандировать свою позицию и программу. И остаются в глазах общества маргиналами – не без помощи проправительственных информационных ресурсов.

Однако, все это не должно мешать нашей поддержке гамбургских протестов. Их опыт особенно актуален для постсоветских стран, где страх перед майданом заставляет многих бояться любых уличных акций. Мы, украинские левые, критикуем майдан не за протестные формы, а за их идейно-политическое содержание; не за захват власти – а за то, что результатом ее захвата стало установление правой диктатуры, которая обеспечивает проведение жестких неолиберальных реформ. И лично я склонен критиковать гамбургскую «улицу» не за радикализм, а именно за отказ от борьбы за власть.

Илья Деревянко

Фоторепортаж автора

Читайте по теме:

Андрей Хунко. «НАТО давно следовало отправить на свалку истории»

Сергей Киричук. Протесты против Трансатлантического торгового партнерства

Алекс Лантье. Европе навязывают меры экономии

Славой Жижек. Прогнило что-то в европейском королевстве…

Эрик Рибелларси. Кто смеет бороться - смеет побеждать

Гэри Янг. Англия: бунты были политическими

Питер Шварц. Зачем Германии Ходорковский?