«Occupy Oakland» и «Железная пята»

Правнучка Джека Лондона рассказывает о разгоне полицией демонстрантов в Окленде, во время которого был тяжело ранен Скотт Олсен.

В Окленде (Калифорния) на углу 14-й улицы и Бродвея растет дуб (Это дерево было посажено в январе 1917 года, в годовщину рождения Джека Лондона, на том месте, где писатель выступил с антикапиталистической речью и был впервые арестован полицией – прим.ред.). Полиция не позволяет протестующим собираться вокруг него. Я присела на лавочке неподалеку: и тут же меня буквально ослепил слезоточивый газ, и оглушили шумовые гранаты. Полиция требовала разойтись, но когда вы ослеплены и оглушены, сделать это невероятно сложно.

Я была на протестном марше – на него вышли около тысячи весьма воодушевленных и преимущественно молодых людей, разных рас и народов. Некоторые из них были с детьми. Это был мирный марш. Лишь один ребенок вскочил на капот автомобиля – никаких иных действий, которые можно было бы трактовать как нарушение общественного порядка, я не увидела. Наоборот, у меня вызывало гордость умиротворение, царившее в такой толпе. Меня переполняла радость от того, что вокруг столько людей, в которых чувствуется полнота жизни, решимость и надежда. В них зарождалось осознание необходимости смены старого социального порядка. Они надеялись, что мы можем и должны стремиться к будущему, которое гораздо лучше того, что запрограммировано для нас тем самым 1% верхушки, контролирующим деньги и власть. Я радовалась тому, что эта толпа демонстрантов может столь просто и отчетливо выразить свое несогласие с тем, что их лишают прав. Они сознавали, что их страна, их общество было захвачено богачами, корпоративной элитой и масс-медиа. Я смотрела на людей вокруг себя и ощущала, что у нас есть общее желание добиться экономической справедливости, свободы и демократии. Если же мы потерпим поражение – тогда «Железная пята» раздавит нас.

В восемь часов вечера марш остановился на том самом углу 14-й стрит и Бродвея, где растет дуб Джека Лондона. Возможно, приказ «разойтись» и прозвучал тогда со стороны полиции, но его не было слышно в толпе. Вместе с еще одной женщиной я прошла вперед, чтобы посмотреть, что там происходит. Потом я говорила офицерам полиции, что они должны соблюдать наше право на мирные собрания.

Один молодой полицейский с некоторым сожалением в глазах сочувственно кивал мне при этом. Я спросила, кто из них главный – хотя ответить мне не мог никто, так как все полицейские были в респираторах.

По мере того, как я продвигалась к голове колонны, стали отчетливо слышны приказы разойтись, выраженные в форме угрозы физического воздействия. Я видела, как какой-то ветеран в униформе стоял посреди толпы с флагом в руках. Замешательство, страх, паника – никто не знал, что делать. Я прошла к лавочке на тротуаре и присела там. У меня на плакате было написано «99% Мы сыты по горло». Меня не арестовали, хотя в какой-то момент я хотела, чтобы меня арестовали – и я смогла бы защищать свое право на мирные собрания.

Джек Лондон – мой прадед, но, что в данном случае гораздо более важно, он – герой рабочего класса. И он многое предвидел. Тогда я как раз смотрела на тот самый дуб, посаженный перед зданием муниципалитета, и в какой-то момент почувствовала в себе дух этого великого человека. Я представила себе, как он выступал здесь с трибуны, как говорил о социализме, как его здесь когда-то арестовали за то, что у него не было разрешения выступать. Я стояла и думала о нем, представляла, как он писал «Революцию», «Люди бездны», «Железную пяту». И я почувствовала, что в данный момент именно эти люди бросают вызов железной пяте фашизма. Я знала, что тоже должна оказывать ей сопротивление. У меня вдруг возникло острое нежелание подчиняться, и я решила остаться, во что бы то ни стало. Я ощущала себя матерью, защищающей своего младенца. Чувствовала спокойствие и вместе с тем гнев. Я слушала, как полиция отсчитывает секунды, данные демонстрантам на то, чтобы разойтись. Затем ко мне подошел какой-то человек, и спросил, облокотившись о лавочку: «В тебе хватит мужества остаться здесь?»

«Не знаю» – ответила я. Женщина сзади сжала мне плечо. Наступило спокойствие перед бурей, которую я должна была пережить вместе со всеми. В полицию никто ничего не бросал. Затем прямо возле меня стали распылять слезоточивый газ. Меня полностью парализовало, и я сидела в самом облаке газа. Затем – вспышка, слепящий свет и оглушающий грохот шумовых гранат, которыми стреляли в толпу. Я все продолжала сидеть. Лицо и горло невыносимо жгло, все остальное тело онемело. Я упала на колени, и меня стало рвать. Какой-то паренек истошно кричал: «Они застрелили человека. Они застрелили человека». (Скотт Олсен, морской пехотинец, ветеран иракской войны был тяжело ранен полицией). Меня же спасла адвокат Энн Вейлс и какой-то паренек – они вытащили меня и сделали искусственное дыхание.

Mostlywater

Перевод Дмитрия Колесника