Социально-революционный ответ на Либерализм и Большевизм

Для того, чтобы остановить неолиберальные реформы, нужна бессрочная оккупация улиц и фабрик, транспорта и электростанций, складов с продовольствием, одеждой, топливом. Иначе невозможно перезапустить экономику на новых принципах

Теги матеріалу: лібералізм

14.11.2011

В ходе дискуссии о левом либерализме одни из авторов отстаивают социал-демократический или леволиберальный вариант политики, а другие (например Алексей Цветков) обращаются к опыту централизованной хозяйственной системы в духе СССР. При этом и те и другие полагают, что в рамках защищаемых ими систем возможно народовластие и социальный достаток.

Мне кажется, что обе позиции оторваны от реальности или же слабо с ней связаны.

То, что написал Алексей Цветков о возможности сочетания централизованного планирования и народовластия – просто ошибка. Планирование хозяйственной активности хорошо в том случае, если оно организуется ассоциациями самоуправляемых коллективов трудящихся по взаимному согласованию. А если экономическое планирование организуется центральной группой, как хочет Цветков и прочие сторонники большевизма или необольшевизма, то это означает, что в руках у оной группы концентрируется власть над производством и результатами труда миллионов работников. Так центральная группа автоматически превращается в эксплуататорскую, поскольку эксплуатация и есть присвоение результатов чужого труда и использование их по своему усмотрению. Разумеется, она будет заинтересована в сохранении своей власти и привилегий, своего эксплуататорского положения.

Не имеет даже значения, выбрана ли центральная группа кем-либо изначально или нет. Во-первых, как говорил Герберт Маркузе, «свободные выборы господ, не отменяют противоположнось господ и рабов». Во-вторых, сместить, отстранить от власти центральную группу, после того, как она наложит лапу на все общственные ресурсы, будет крайней сложно. В-третьих, везде, где осуществлялась такая экономическая централизация, возникали эксплуатация и диктатуры: СССР, Китай, Вьетнам, КНДР, Восточная Европа, включая такие развитые регионы как Чехия и кусок Германии (ГДР)... кого мы забыли? Исключений нет – и это не может быть случайностью. И, наконец, в-четвертых, везде в указанных странах элиты живут в богатстве, а массы – в бедности. Причем почти все большевистские правительства, отказавшись от прежнего курса, проводят сегодня те же самые неолиберальные экономические реформы, что и правители Запада.

Тот же самый аргумент, который Цветков справедливо применяет к капитализму, критикуя левых либералов и социал-демократов (кто и зачем станет заботиться о социальных благах трудящихся и о народовластии при капитализме, если всей экономикой и политической системой заправляет 1% населения – богатые и сверх-богатые?), применим и к большевистской системе, которую он защищает. В ней демократии и социальной справедливости ровно столько же, сколько при частном капитализме. И ровно по тем же причинам.

Либерализм (капитализм) и государственный социализм – это всего лишь разные версии эксплуататорских систем. Уже целый век эти двое спорят о том, кто из них меньшее зло, кто из них устроил больше геноцидов. Нелепо спорить о том, что лучше: советские бомбежки Афганистана или американские бомбежки Вьетнама. Выбирать между чумой и холерой глупо. Кроме того, как заметил Славой Жижек, выбор меньшего зла парализует творческие способности человечества, его прогресс, и мешает самостоятельно определять свою историю.

Насчет же левого либерализма Алексей Цветков абсолютно прав. В условиях капитализма теперь не может быть никакого левого либерализма. Капитализм пошел на крутые социальные реформы после Второй мировой войны под напором мощнейшего рабочего движения, из страха перед революциями и из-за необходимости противостоять СССР и ослабить социальные противоречия внутри своей системы. Затем, эти страхи ослабели и\или исчезли, появились новые механизмы контроля (прежде всего, глобализация и перенос производств) и капитализм взял все назад.

Давайте не будет фантазировать, а просто посмотрим на то, что сейчас происходит.

Капитализм уже как минимум тридцать лет, со времен Рейгана и Тэтчер, отбирает у трудящихся, пенсионеров, студентов и других групп угнетенного класса социальные пособия, субсидии, трудовые права. В США, Италии, Греции, Великобритании, Франции неолиберальные реформы продвигаются все дальше. В Китае и Индии – крупнейших странах Юга, где живет свыше 40% человечества, происходит то же самое. Безработица в развитых странах достигает отметки в 10% и выше, почти в 10 раз больше, чем в послевоенную эпоху. До половины трудящихся перешли в состояние временной занятости, со скользящими графиками труда, ненормированным рабочим временем, индивидуальными контрактами вместо коллективных договоров и т.д. Целые отрасли промышленности выведены капиталом из развитых стран в ответ на волну рабочих протестов 1968-1980 годов, перенесены в Китай, Индию, Индонезию, Бразилию. Социолог из университета Чикаго Чарльз Дерлугьян подчеркивает, что такие действия стали реакцией капитала на рабочую борьбу.

Да, неолиберальные реформы встречают сопротивление: протесты в Греции, забастовки во Франции. Но ключевые неолиберальные меры все равно осуществляются раз за разом. В рамках системы глобального капитализма их нельзя, невозможно остановить.

В рамках мягкой, подзаконнной, леволиберальной или социал-демократической парадигмы сопротивления, основанной на действиях легальных подзаконных профсоюзов, партий, парламентских или местных выборах, неолиберализм остановить нельзя.

До тех пор, пока миллионы рабочих интегрированы в профсоюзы и доверяют левым партиям, сопротивление всякий раз проваливается: люди бастуют день-два, и только. Для системы безопасно. Профсоюзы, руководимые профбоссами, не заинтересованы в радикальных переменах, потому что бессрочная всеобщая стачка – это революция, а их руководители и аппарат неплохо живут здесь и сейчас и не хотят рисковать своим положением. То же самое со всеми леволиберальными и социал-демократическими партиями, интегрированными в парламенты и муниципалитеты, где они получили множество теплых местечек.

К тому же теперь недостаточно даже временной оккупации фабрик: стоит только ее прекратить, бизнес захлопнет двери предприятий перед носом у работников, перенесет производство в Шанхай и Бангалор – так уже было!

Для того, чтобы остановить неолиберальные реформы, нужна бессрочная оккупация улиц и фабрик, транспорта и электростанций, складов с продовольствием, одеждой, топливом. Иначе невозможно перезапустить экономику на новых принципах. Все это могут сделать только неподконтрольные профбоссам и левым партиям выбраные собраниями трудовых и территориальных коллективов низового населения комитеты рабочих и жильцов – советы.

Бессрочная стачка, оккупация фабрик и городов, рабочие советы... все вместе это и есть социальная революция. Чтобы ее осуществить, необходимо создание твердых, не интегрированных в систему нелегальных ядер сопротивления на производстве, состоящих из наиболее идейных и непримиримых противников системы. Автономные ядра сопротивления, связанные между собой в горизонтальную сеть, не будут администраторами более широкого сопротивления. Но они постараются словом и делом, примером и агитацией убедить в своей правоте широкие нейтральные массы угнетенных.

Если трудящиеся сумеют захватить средства производства, если городское и сельское пространство окажутся в руках непартийных органов самоуправления, советов, то последние станут договариваться между собою об управлении обществом. Это и есть социальная (анархистская, либертарно-социалистическая) революция.

В противном случае все будет идти так, как идет сейчас. На неолиберализм можно дать только социально-революционный ответ.