Киборг-социализм

Левым не нужно становиться зелеными. Для того чтобы спасти планету и живущих на ней людей – нужно быть красными

Теги матеріалу: європа, екологія, колесник, ліві, опортунізм, райдер, сша

10.01.2014

Впервые «День Земли» отмечался 22 апреля 1970 года – как раз в столетний юбилей Ленина. Такое совпадение вовсе не было преднамеренным. На самом деле одной из причин празднования «Дня Земли» отчасти явилось желание зарождающегося экологического движения дистанцироваться от критики новыми левыми общества потребления, принципов развития пригородов и загрязнения ядерными отходами. Само послание раннего экологического движения (как открыто гласил один из лозунгов Гринпис: «Я не красный, я зеленый») было стремлением избежать обвинений в так называемой «арбузной» политике – «зеленые снаружи, красные внутри».

Когда защита окружающей среды стала мейнстримом, а зеленые некоммерческие организации стали богатыми и влиятельными (благодаря корпоративным пожертвованиям), тогда они приняли стратегию соглашательства, нацеленную на закрепление за собой «зеленого» брэнда. В наши дни, экологическое движение может посоперничать в плане эклектики с широкими левыми коалициями: бурные фантазии о жизни в дикой природе, ньюэйджевский мистицизм и романтизм среднего класса сосуществуют в нем вместе с протестами коренных народов против ядерной энергетики, кампаниями по борьбе с городским смогом, ностальгическими призывами «вернуться к земле» и «зелеными технологиями» предпринимателей.

Однако в последнее время мы наблюдаем и возвращение воинствующего экологического движения – как, впрочем, и направленных против него государственных репрессивных мер. Даже наиболее мейнстримные группы экологов склоняются теперь всё дальше влево. Многих, в частности, радикализует и проблема климатических изменений – все больше и больше людей начинают задаваться вопросом о разрушительном воздействии на окружающую среду господствующей экономической системы. Но мейнстримные экологические группы не предлагают последовательной критики экологических последствий капитализма и не разрабатывают теорий альтернативы капитализму.

Пусть это и покажется смешным, но мы до сих пор рассматриваем изменение климата и нехватку водных ресурсов, как исключительно «экологические» проблемы – несмотря на то, что данные проблемы касаются политической экономии и коллективных действий. Иными словами, левым есть что сказать по этому поводу. Но хотя левые все больше осознают важность такого рода проблем (некогда классифицировавшихся как сугубо «экологические»), взгляды левых на эти вопросы остаются недостаточно теоретически обоснованными и слишком уж редко обсуждаются. Такое положение вещей необходимо менять – мы не можем просто постоянно выдвигать вперед Наоми Кляйн, как только поднимается эта тема.

Левым нужно активнее озвучивать собственную и более острую критику, которая ставит наш анализ власти и вопросов справедливости в центр экологических дискуссий – где ему и место. Мы можем начать с поддержки и усиления работы сторонников экологической справедливости, которые уже давно ведут борьбу с теми неравномерно распределенными последствиями разрушения окружающей среды, сказывающимися в первую очередь на районах проживания рабочих – особенно цветных рабочих, рабочих из числа коренных народов и прочих маргинализованных групп. Однако ограничиваться этим не стоит – необходимо идти дальше.

Левые экологи, как правило, склоняются к анархизму: участники антиглобалистских протестов, ориентированные на прямое действие активисты движения «Earth First!», защитники прав животных и коллективы велосипедистов. И поскольку экологические проблемы локальны и имеют свою специфику, они нередко побуждают людей предпринимать локальные действия мелкого масштаба. Однако изменение климата и другие глобальные экологические проблемы являются системными проблемами, которые требуют уже большего, – а не просто создания очагов альтернативной практики.

Эко-анархизм не стремится к выходу на масштабный уровень, но и общая критика капитализма (типа: «Это капитализм, глупый») не принесет особой пользы, когда речь идет о локальных проблемах и конкретных методах их решения. Социалисты же, в свою очередь, часто уклоняются от вопросов о том, как достичь всемирной экономической справедливости, не полагаясь при этом на существующие формы производства энергии и не усугубляя разрушение окружающей среды. Даже если отбросить неизбежное замечание по поводу того, что Советский Союз едва ли был экологическим раем, мечты сторонников социализма старого образца – о максимизации производства в погоне за изобилием и равенством, – кажутся все более несостоятельными.

Однако что же придет им на смену?

Дело вовсе не в том, что нам нужны новые пятилетние планы для решения экологических проблем. Сама по себе чрезвычайность климатического кризиса означает то, что у нас не будет шанса построить некую «экотопию» с нуля. Нынешняя ситуация требует борьбы за не-реформистские реформы – то есть за проекты, которые позволят оттянуть время, чтобы дать обществу возможность адаптироваться к климатическим изменениям и удовлетворить свои первоочередные потребности, – но, вместе с тем, выведут нас на путь серьезных фундаментальных преобразований. Без определенной мировоззренческой концепции и набора конкретных идей о том, как нам достичь этого, мы можем, в конце концов, скатиться к какому-нибудь коричнево-зеленому центризму и выступать одновременно за велосипедные дорожки и бюджетные сокращения, за беспилотники на солнечных батареях и за тюрьмы с «микрогрид»-энергоснабжением (концепция малой распределенной энергетики предполагает создание на определенных территориях отдельных энергосетевых структур, обладающих собственными источниками энергии – прим. пер.).

Таким образом, мы в итоге приходим к тому, что некоторым образом напоминает нынешнюю Партию Зеленых Германии – некогда она подавала надежды, а теперь даже один из ее основателей называет членов партии Зеленых «неолибералами на велосипедах». Таких у нас уже итак предостаточно.

И забудьте о социализме в отдельно взятой стране – экосоциализм в одной стране представляется возможным еще в меньшей степени. Тот факт, что экологические проблемы игнорируют границы национальных государств и каких-либо иных институций, часто используется в качестве оправдания бездействия, что регулярно приводит к провалу переговоров по вопросам глобальных климатических изменений. Однако именно эта взаимозависимость должна стимулировать возрождение международных левых сил, – поскольку устойчивое экологическое развитие может быть лишь результатом глобальной солидарности.

В то же время, в контексте американской гегемонии в мире (не говоря уже о том, что мы являемся одним из крупнейших загрязнителей окружающей среды) особое значение приобретают результаты экологической борьбы в самих Соединенных Штатах. США не только систематически отказываются исполнять международные договора и сокращать выбросы, но и стремятся заменить предлагаемое развивающимися странами ужесточение ответственности [за нарушение природоохранных законов] и масштабное финансирование [природоохранных программ] – рыночными механизмами. Ведь именно этого хотят бизнесмены и финансисты, которые стремятся таким образом сэкономить на расходах и нажиться на системе компенсаций и торговли квотами на выброс углекислого газа. И в данном случае помощь Соединенным Штатам зачастую оказывают базирующиеся в этой стране неправительственные организации, которые ранее пошли на уступки правительству по ряду спорных вопросов. Неспособность американских левых существенно влиять на решение проблем окружающей среды в своей стране в итоге проявляется в ходе всемирной экспансии неолиберализма.

В самом по себе экологическом подходе в значительной мере присутствует мальтузианство, экологический детерминизм, биологический эссенциализм и неоколониальный консервационизм. И, таким образом, вполне понятен скептицизм левых – точнее, их безразличие к участию в экологической политике. Однако мы сейчас говорим не о сохранении идеализируемой концепции «девственной и нетронутой природы». Мы говорим о мире, который мы решим создать – о мире, в котором мы хотели бы жить. Зеленый цвет господствует в сфере природоохранной деятельности – от светло-зеленого «гринвошинга» с его «экологическим образом жизни» – до темно-зеленого убежденных защитников окружающей среды. Однако окружающая среда – это ведь и «черные легкие» (пневмокониоз) у жителей шахтерских городов; это и ржаво-коричневые промышленные объекты наших пригородов; это переливающаяся радужными цветами пленка нефтяных луж; это и белые полупрозрачные тающие полярные ледники. Поэтому меня и несколько раздражает термин «экосоциализм» – уж слишком он окрашен в оттенки зеленого.

Нам нужен киборг-социализм, нацеленный не на верховенство экологии, а на интеграцию природы и социума, органического и промышленного, экологического и технологического. Нам нужен киборг-социализм, который признаёт трансформацию человеком мира природы, однако при этом не просто утверждает господство человека. Левым не нужно становиться зелеными. Для того чтобы спасти планету и живущих на ней людей – нужно быть красными.

Алисса Баттистони

Jacobin

Перевод Дмитрия Райдера и Дмитрия Колесника

Читайте по теме:

Дмитрий Райдер. Интервью с Владимиром Фридманом

Алекс Вильямс, Ник Шрничек. Акселерационистский манифест

Вольф Кицес. Капитализм против природы

Вольф Кицес. Капитализм против природы. Часть вторая

Бхаскар Санкара. Футурама. Маркс для ХХI-го века

Владимир Фридман. Логика частного

Ричард Сеймур. Космос, как последний рубеж капитализма

Андрей Манчук. Стив Джобс. Последняя надежда