Школа будущего. Письменность

По всей видимости, в школе будущего не будет письменности. Не будет письма от руки – во всяком случае, в таком количестве, в каком оно существует сейчас. Детей в школах будут преимущественно учить печатать, а не писать. Ручная письменность перейдет примерно в тот разряд, в каком сейчас находится рисование в младших классах.

Да, меня тоже шокирует такая постановка вопроса. Да, мне тоже нравится письменность, мне нравится с умным видом говорить «мелкая моторика» и «прилежание», но я считаю, что нужно смотреть правде в глаза и учитывать факты.

А факты говорят следующее.

Подавляющее большинство японцев никак не используют умение писать от руки в повседневной жизни. Японская нация коллективно забывает свою письменность - точнее, не письменность, а умение изображать ее на письме от руки. Многие японцы не могут писать те иероглифы, изучению которых в школе они посвятили огромную уйму времени. На чтение этот процесс никак не влияет: читать японцы способны. Более того, они на хорошем уровне пользуются сотовыми телефонами и компьютерами – то есть они способны печатать иероглифы с помощью различных технических средств.

В японском языке для изображения слов на материальных носителях используются две азбуки (с идентичным набором звуков, как если бы в русском использовались кириллица и «корявица», т.е. запись латинскими буквами, официально) и набор из приблизительно 1500 иероглифов. В школе японские дети большое количество времени посвящают тому, что изучают эти 1500 иероглифов: учатся их читать и писать. На изучение иероглифического письма уходит много часов драгоценного времени, которое ребенок мог бы потратить на изучение наук. Реально иероглифическое письмо не является необходимым для передачи смысла на письме, и часть японской общественности не раз поднимала вопрос о ликвидации иероглифов. Однако (естественно) большинством такое предложение было встречено в штыки – и потому дети по сей день прилежно день за днем пишут иероглифы в тетрадках.

Однако сторонники сохранения национальной культуры не учли одно: неумолимое движение истории. Япония все меньше пользуется бумажными носителями и все больше – компьютерными эквивалентами. Молодежи негде и не для чего писать от руки. Для передачи писем пользуются е-мэйлом, для записи мыслей – сотовыми телефонами и онлайн-сервисами, для набора текстов – персональными компьютерами. Писать от руки стало необходимо только для заполнения официальных форм в учреждениях, где нужно всего-то написать свой адрес и имя. Практиковать иероглифическое письмо от руки становится просто негде. Более того – учителя, которых раньше удерживал на высоком уровне общий настрой населения, их статус (учитель должен знать все!), в последнее время, видя, как другие взрослые люди забывают написание иероглифов, перестают уделять этому внимание и тоже забывают письмо. В школе часто можно встретить сцену, когда учитель начинает писать на доске слово, пишет первый иероглиф, потом останавливается, мучительно пытается вспомнить второй, но не может – и попросту записывает это азбукой. Дети, видя такое поведение учителя, постепенно привыкают, что забывать иероглифы нормально. Однако в школе вся учебная деятельность продолжает быть завязана на письме от руки.

Получается странная ситуация: школа уделяет огромное внимание навыку, который становится практически не нужен большинству людей во взрослой жизни.

Азбуку дети выучивают в начальных классах довольно быстро, и ее довольно сложно забыть (даже без практики письма), а вот иероглифы – сложные знаки – без ежедневной практики скоро забываются. В результате все больше и больше японцев становятся неспособны писать «грамотные» письма. По японским меркам письмо считается грамотным в том случае, если некоторые слова (которые положено) написаны иероглифами. На смысл письма, на передачу информации отсутствие иероглифов никак не влияет – можно все написать азбукой; но в таком случае письмо будет считаться «неграмотным». Пожилые люди крайне недовольны и считают, что родную страну охватила эпидемия неграмотности. По японским меркам оно, возможно, действительно так. Для меня же, как иностранца, дело не выглядит таким уж плачевным. Да, люди не могут писать иероглифы от руки. Но они способны записать сообщение азбукой, если дело того потребует. Они способны напечатать грамотный (с иероглифами) текст на компьютере или сотовом телефоне. Если очень уж нужно, они возьмут сотовый и в несколько секунд узнают, как пишется тот или иной иероглиф, и скопируют его с экрана на бумагу – многие так и делают. И самое главное, газеты и книги по-прежнему используют иероглифы, здесь ничего не изменилось. Для пожилых же людей тот факт, что молодежь забывает родное письмо, являет собой катастрофу.

Что можно им ответить? Можно, например, напомнить им, что совсем недавно, буквально около сорока лет назад, в Японии не существовало компьютеров. Не существовало также и печатных машин (печатная машинка в японском варианте, с иероглифами, содержит слишком много клавиш, и потому ее использование не прижилось). Не было и знаменитого Wapuro – первых японских громоздких «наладонников-ноутов», появившихся еще раньше компьютеров и предназначенных практически исключительно для набора текста и других «офисных» нужд. Поэтому существовала целая профессия: «человек, который знает все иероглифы». Этих людей массово нанимали компании исключительно для того, чтобы они исполняли роль печатной машинки. Они были способны быстро, без помарок, красивым каллиграфическим почерком написать любой текст с иероглифами. Эти люди писали документы. Они писали приказы и распоряжения от имен боссов (боссы не владели этим искусством). Короче, эти люди были профессионалами японского письма. Они служили вместо машин: работа заключалась только в том, чтобы занести устно высказанный текст на бумагу так, чтобы это выглядело напечатанным.

Сегодня такая профессия выглядит смешной или даже унизительной – мало кому захочется служить в компании в роли настольного ПК. Однако в Японии в те времена знать все иероглифы считалось достойным уважения. Существует национальный экзамен – «канкен», экзамен на знание всех иероглифов. Пройти его не так-то просто. Наиболее влиятельные люди, политики и главы фирм и сегодня пытаются сдать на высший уровень – и многим не удается. Это так трудно, что каждый год газеты даже публикуют списки тех, кому удалось получить высший балл. В списках, как правило – сплошь известные люди. Ведь сдать канкен означает быть очень умным, усердным и уважающим традиции – и это поднимает твой авторитет в глазах нации.

Однако в реальности все эти иероглифы не используются даже в газетах, а уж на письме – и подавно. Существует перечень «повседневных» иероглифов, а все, что не входит в этот список, не употребляется в печати. Знание всех иероглифов, таким образом – это не нужда, как в случае секретарей-каллиграфов, а хобби, статусное хобби, такое же, как гольф или «сёдо» – искусство японского каллиграфического письма кистью. Сёдо сегодня преподается в японских школах по желанию – в качестве дополнительной клубной деятельности, наподобие уроков музыки или танца, и многие дети с удовольствием занимаются им. И, хотя когда-то сёдо было обязательным элементом воспитания культурного человека, сегодня никто не требует сделать его обязательным предметом. Никто не сокрушается о том, что профессия каллиграфа канула в прошлое. Люди довольно скоро забыли о ней, и молодые граждане даже не знают, что такая профессия когда-то существовала: в России ведь тоже среди молодых людей мало кто помнит «писарей», обитателей бюрократических учреждений в СССР и царской России, главная функция которых была в том, чтобы записывать имена, даты и бюрократические фразы идеально каллиграфическим почерком.

Так вот, Япония стремительно компьютеризуется. Бабушки на улицах пользуются банкоматами с тач-скрином. Компьютер имеется в каждом доме, а уж сотовыми обладает абсолютное большинство. Переход на новые модели объективно обусловлен рыночной капиталистической реальностью, и происходит буквально насильно. Государственные учреждения, как всегда, сильно опаздывают – компьютеризация там идет очень медленно – однако и они начинают подтягиваться, документы и формы переводят в компьютерный формат, в ближайшие годы карточки (наподобие паспортов) для иностранцев планируют заменить IC-карточками (с микрочипами, с которых информация считывается не человеком, а машиной), в каждом учреждении уже есть компьютеры для сотрудников. Этот процесс может не нравиться, но он объективно идет, и никуда от этого не деться.

Так как школы по большей части являются государственными учреждениями, то компьютеризация там сильно запаздывает. На настоящий момент школы Японии снабжены компьютерами в той же приблизительно мере, что и российские школы. О том, чтобы использовать компьютеры в повседневной деятельности, на каждом уроке, пока речи не идет. Однако – и это совершенно ясно – дело идет к тому, чтобы это стало именно так. Чтобы сначала у каждого учителя, по каждому предмету – а затем и у каждого ученика – был тот или иной эквивалент компьютера. В конце концов, сегодня и так у все большего числа школьников появляются сотовые телефоны – и у некоторых это смартфоны с тач-скринами, функциями не так уж сильно отличающиеся от компьютеров. Школа непозволительно опаздывает за прогрессом – в то время как она, вообще-то, должна быть впереди. Мы вообще первый раз в истории имеем ситуацию, когда дети массово владеют какими-то жизненно важными навыками, которых еще не преподают в школе. Вот это уже – действительно катастрофа.

Вывод напрашивается сам собой. Если наша цивилизация вообще собирается и дальше пользоваться компьютерами, то необходимо как можно скорей оснастить школы этим оборудованием. Школа ни в коем случае не должна плестись в хвосте и следовать за детьми – она должна направлять детское развитие и руководить им. Школа должна взять компьютерное воспитание в свои руки, если она не хочет оказаться на обочине истории. И, наверное, эта мысль в какой-то момент времени все-таки дойдет до высшего руководства.

Однако внедрение компьютеров в школы сделает письмо от руки бессмысленной деятельностью – такой же, как переписывание священных текстов. Для чего это делать? Для тренировки, в угоду привычке? Потому что «надо»? Как монахи копировали страницу за страницей до изобретения книгопечатания? Разве это являлось наукой, настоящим учением – или же это была дань времени? Будет ли насильственное обучение детей письму в условиях, когда у каждого на руках наладонник и когда каждый включен в общешкольную сеть, действительным образованием? Да еще в обществе, которое практически совсем не пользуется письмом. Вряд ли. От письма неизбежно придется отказаться.

Конечно, это не будет отказом от собственно грамотности. Дети продолжат учиться читать и... печатать. Писать, скорее всего, тоже будут учиться – однако только в младших классах, для того, чтобы просто знать, как это делается. Ничего страшного в этом на самом деле нет: в сегодняшних компаниях вся переписка идет посредством компьютера, и, однако, никто не поднимает крик – «где же написанные от руки документы?!» Наоборот, странно даже думать, что, хотя среди офисных работников практически каждый человек (в Японии это так) снабжен личным компьютером – в школах дети до сих пор учатся как будто в прошлом веке – выводя карандашами в тетрадках, переписывая с доски, вымазанной мелом. Да, наши школы явно сильно опаздывают за временем.

Конечно, я говорю сейчас преимущественно о развитых странах. Конечно, существуют и проблемы бедности, и проблемы финансирования, и то, что правительствам многих стран сегодня нет никакого дела до наших школ и наших детей. Конечно, мы сегодня не знаем, как мы будем выживать завтра – у нас даже нет уверенности, что компьютеры не исчезнут в один прекрасный день с лица земли вместе с половиной многострадального человечества. Однако я считаю, что не стоит жить, рассчитывая на конец света в будущую пятницу. Ничего нереального в том, чтобы снабдить школы компьютерами на каждого человека, нет, ведь это делают десятки тысяч компаний по всему миру. И, в конце концов, разве это не то, чего от нас хотят – чтобы мы испугались ливийской войны, норвежских взрывов и японской радиации, и забыли и думать о будущем, об образовании, об обществе, о долгосрочных проектах, а стали бы думать только о собственной шкуре и сегодняшнем дне?

Остается, правда, еще вопрос о преподавателях. Кто будет пользоваться этими технологиями? Что будет, если доверить компьютеры многим из современных учителей? Боюсь, что ответ неутешителен – мы рискуем получить обезьяну, которой внезапно вручили электронный микроскоп. Боюсь, что можно на выходе получить армию учителей, которые будут учить детей этим микроскопом колоть орехи. Однако, с другой стороны, согласитесь, что отстраниться и заявить – «давайте оставим все, как есть», тоже уже невозможно.

Мы не можем отступать назад и не можем оставлять все, как есть – нам попросту нечего оставлять. У нас уже больше нет «системы, которую можно сохранить». Советская система исчезла. У нас, по сути, один выбор – либо сложить ручки и позволить образованию исчезнуть – либо же двигаться вперед.