«Не влюбляйтесь в себя» (+видео)

Нас называют лузерами, но настоящие-то лузеры там – на Уолл-стрит. Им помогали, выдавая миллиарды наших денег. Нас называют социалистами, но здесь всегда был социализм – и лишь для богатых. Они говорят, что мы не уважаем частную собственность, но финансовый кризис 2008-го уничтожил больше частной собственности – причем заработанной тяжким трудом – чем если бы мы день и ночь, на протяжении недель, только и занимались бы ее уничтожением. Они говорят, что мы мечтатели – но подлинные мечтатели те, кто считает, что подобное положение дел может продолжаться бесконечно. И мы не спим – мы пробуждаемся от сна, превратившегося в ночной кошмар.

Мы ничего не уничтожаем. Мы лишь наблюдаем, как система сама себя разрушает. Нам знакома классическая сценка из мультфильма: кот добегает до обрыва и продолжает бежать дальше, не зная о том, что почвы под его ногами уже нет. Лишь глянув вниз, он замечает это и падает. Именно это здесь и происходит – мы говорим парням с Уолл-стрит: «Эй, посмотри вниз!»

В середине апреля 2011 года китайское правительство ввело запрет на показ по телевидению, в фильмах и романах любых историй об альтернативной реальности или путешествиях во времени. Это хороший признак, так как говорит о том, что китайцы все же мечтают об альтернативной реальности, и следовательно, эти мечты нужно запретить. А здесь даже нет необходимости в подобных запретах – господствующая система подавила в нас саму способность мечтать. Какие фильмы мы постоянно смотрим? Нам легче представить себе конец мира – скажем, падение астероида и гибель всего живого на планете – но не конец капитализма.

Так что же мы здесь делаем? Позвольте рассказать вам один старый замечательный анекдот времен коммунизма. Парня посылают из восточной Германии на работу в Сибирь. Он знает, что письма его будет просматривать цензура, поэтому и говорит своим друзьям: «Давайте договоримся о секретном коде. Если мое письмо будет написано синими чернилами – значит, я пишу правду, если красными – ложь». Через месяц его друзья получают письмо: «Здесь все замечательно. Магазины полны качественных продуктов. В кино показывают западные фильмы. Роскошные и большие квартиры. Единственное, чего нельзя купить – так это красных чернил». Это анекдот о нас – о том, как мы живем. У нас есть все свободы, какие хотим. У нас нет лишь красных чернил: языка, способного передать нашу несвободу. Нас учат говорить о свободе языком войны с терроризмом, который сам по себе уже фальсифицирует свободу. Поэтому вы и собрались здесь – чтобы дать нам всем красные чернила.

Но существует и определенная опасность. Не влюбляйтесь в себя. Мы здесь замечательно проводим время. Помните – карнавалы быстро проходят. А что же будет на следующий день – когда мы вернемся к нашему обычному образу жизни? Произойдут ли хоть какие-то изменения? Я не хочу, чтобы вы вспоминали затем проведенные здесь дни просто типа: «Ах, мы были молоды, и было здорово!». Помните, что наш основной месседж: «Нам дозволено думать об альтернативе». Мы живем не в лучшем из миров, и впереди нас ожидает долгая дорога. Перед нами стоят действительно трудные вопросы. Мы знаем, чего мы не хотим – но тогда чего же мы хотим? Какая организация общества сможет заменить капитализм? Какой тип новых лидеров нужен нам?

Помните, проблема заключается не в коррупции или жадности. Проблема – это сама система. Она принуждает вас к коррупции. Остерегайтесь не только врагов, но и фальшивых друзей, которые уже работают над тем, чтобы выхолостить ваш протест. Вы пьете кофе без кофеина, безалкогольное пиво, едите обезжиренное мороженое – точно так же они попытаются и ваш протест вывести в безопасное русло – сделать из него кофе без кофеина. Мы здесь потому, что нас достал мир, где для ощущения внутреннего комфорта достаточно лишь перерабатывать баночки из-под Кока-Колы, давать пару долларов на благотворительность и покупать в Starbucks капучино, 1% от продажи которого идет голодающим детям третьего мира. Аутсорсинг на работе, аутсорсинг нашей любви брачными агентствами – и мы также позволяем производить аутсорсинг нашего политического участия. Нет, мы хотим все вернуть себе.

Мы не коммунисты – если подразумевать под коммунизмом систему, рухнувшую в 1990-м. Помните, что те коммунисты стали весьма успешными и безжалостными капиталистами. В современном Китае капитализм даже более динамичен, чем капитализм американский – и ему не нужна демократия. Это значит, что когда вы критикуете капитализм, не позволяйте никому шантажировать себя утверждением, что вы, якобы, против демократии. Брак между капитализмом и демократией уже расторгнут. Перемены возможны. Но, что мы воспринимаем нынче как возможное? О чем говорят наши медиа? С одной стороны, что касается технологий и сексуальности, – кажется, что все возможно. Можно отправиться на Луну, биогенетика может сделать вас бессмертными, вы можете заниматься сексом с животными – да с чем угодно. Но взгляните на наше общество, на нашу экономику – ведь практически все здесь невозможно.

Вы желаете немножко поднять налоги на богатых – и вам говорят, что это невозможно. Мы потеряли конкурентоспособность. Вы хотите, чтобы здравоохранение лучше финансировалось – и вам говорят: «Невозможно, это значит – тоталитарное государство». Что-то неправильно в мире, где вам обещают бессмертие, и где, в то же время, невозможно выделить больше денег на здравоохранение. Возможно, нам следует здесь, прямо сейчас определиться с приоритетами. Мы не хотим более высоких стандартов жизни. Мы хотим лучших стандартов жизни. Единственное, в чем мы коммунисты – это в том, что мы беспокоимся об общем (the commons). Об общем природы, об общем приватизируемой интеллектуальной собственности, об общем биогенетики. За это, и лишь за это, мы должны бороться. Коммунизм потерпел крах – но проблемы общего остались. Они там говорят, что мы не американцы. Но фундаменталистам-консерваторам, заявляющим о себе как об истинных американцах, следует кое о чем напомнить: Что есть христианство? Это дух святой. Что есть дух святой? Это эгалитарное сообщество верующих, связанных любовью друг к другу. У них своя собственная свобода и ответственность за нее. В этом отношении дух святой находится сейчас здесь. А там внизу – язычники, обожествляющие своих богомерзких идолов.

Все, что нам нужно – терпение. Единственное, чего я боюсь – это, что мы просто разойдемся по домам, а затем будем встречаться лишь раз в году – чтобы выпить пива и ностальгически вспоминать: «как там было прикольно!». Пообещайте сами себе, что так не произойдет. Мы знаем, что люди часто желают того, чего на самом деле не хотят. Не бойтесь действительно хотеть того, чего вы желаете.

Большое спасибо. 

Перевод Дмитрия Колесника

[] -