Абхазия: на двадцать лет позади?

Разные люди разного возраста и социального статуса, живущие в разных городах Абхазии, говорят вам одно и то же: «мы отстали от мира на двадцать лет». Я попробую описать, что это означает на практике.

Война 1992 года – центральное событие в новейшей истории Абхазии, которое до сих пор определяет собой ее жизнь. Пожалуй, нет ни единого человека, ни единого аспекта общественной жизни, на котором она не оставила бы свой отпечаток. Сотни зданий в Сухуме все еще носят следы мощных обстрелов. Многие потеряли на этой войне близких, страна наполнена прошедшими войну людьми, на руках которых хватает оружия. Молодые люди, встретившие конфликт еще детьми, сталкиваются сейчас с проблемами другого рода – к примеру, будучи гражданами непризнанной республики, им очень сложно получить загранпаспорт – если они не имеют второго гражданства России.

Экономика страны как будто заморожена. Неопределённый статус и сложная внутренняя ситуация останавливают не только инвесторов, но и непосредственных собственников – множество разрушенных зданий  в центре Сухума имеют владельцев, которые ждут лучших времен и не спешат с реконструкцией и ремонтом. Это придает ему неповторимый колорит – но он не слишком радует местных жителей. Полностью заброшен пассажирский и рыболовецкий флот – до недавнего времени Абхазия продавала свои квоты на вылов Турции, которая вела промышленный лов хищническим способом. Туризм, который мог развиваться активнее, парализован все там же непризнанным статусом. Промышленность и сельское хозяйство обескровлены оттоком населения. За время войны 1992 года население сократилось более чем в два раза: с 525 то 215 тысяч. Сегодняшнюю Абхазию можно сравнить с Исландией, где население сконцентрировано в Рейкьявике и нескольких небольших городах. Эту нехватку населения пытаются как-то восполнить через репатриацию потомков черкесских племен, депортированных в Османскую империю во время мухаджирства.

Внутренняя ситуация в стране тоже непростая. Очень характерный для Кавказа микс клановости, теневого бизнеса, традиций и национальных подтекстов дополительно способствуют ее изоляции. Хотя в Сухуме постоянно проходит внутриполитическая борьба, в стране сменилось четыре президента, а иностранные НГО работают тут легальным открытым образом.

Однако, при всей серьезности этих проблем, Абхазия действительно является замечательным местом. Конечно, если вы зависимы от лакшери-ресторанов и отелей на пять звезд, вам лучше обходить ее стороной. Но лично у меня в течение всей поездки не сходила с лица улыбка – настолько хорошо и уютно чувствуешь себя в этой стране.

Абхазцы говорят о двадцатилетнем отставании от других стран региона – однако, во многих сферах страна отстает еще больше. Но нет худа без добра: это значит, что до многих сфер местной жизни до сих пор не добрался рынок, или еще более отвратительное явление, которое я бы назвал специфическим словом «рыночек».

Приезжая в Сочи, вы, как и в Крыму, встречаете людей, которые используют в каждом предложении слово «деньги». На обзорной экскурсии по Сочи вам скажут лишь то, кто, когда и за сколько купил проплывающую мимо вас собственность. В противоположность этому, на экскурсии в Абхазии вы услышите о повадках поедающих кукурузу медведей, узнаете, как перепить тамаду, и подискутируете о теории Черноморского Потопа. Вперемешку с тостами и песнями, разумеется.

«Рыночек» еще не проник в социальное ДНК абхазцев – именно потому, что они «отстали на двадцать лет». Поэтому живущие люди игнорируют расстрелянные дома, давно требующий ремонта асфальт и паводки – они радуются теплому морю и ласковому солнцу. Объективно экономика находится в глубокой депрессии, но на деревьях висят мандарины и гранаты, фейхоа и финики, не успевающие созревать бананы и уже переспевший виноград. Плещется самое теплое Черное море, над ним голубеет небо, в тени гигантских платанов и эвкалиптов варится на песке кофе по-турецки: «счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный!».

Вопреки пропаганде, ситуация с преступностью полностью остается в пределах нормы. Мы с Андреем Манчуком совершено безопасно гуляли по Сухуму в любое время дня или ночи. Конечно, курортные города всегда имеют сопутствующие криминалу проблемы – особенно в бедных странах. А горы Кавказа существенно отличаются по своим традициям от швейцарских Альп – тут чаще действует пресловутый «закон гор», а не формально прописанный закон государства. Но Сухум, – а тем, более, Пицунда и Гагры – не идут ни в какое сравнение с тем же Рио – мировым курортом экстра-класса, где по ночам жизненно важно передвигаться в пределах света мигалок полицейских машины. На ночных улицах Сухума я чувствовал себя гораздо безопаснее, чем ночью на парижском Монмартре.

Международная пропаганда представляет Абхазию как пресловутый «13-й район». Но на деле ничего подобного не замечено. И сложно сказать, исходит ли эта дезинформация от грузинских пропагандистов – или от основных конкурентов абхазских курортов – владельцев сочинского турбизнеса.

Кстати, вопреки той же пропаганде, въехать в республику очень просто. Виза – для тех, кому нужна – оформляется онлайн, в течение нескольких дней. Уже потом, в МИД республики, за нее нужно заплатить около 7 евро. Штампы и другие отметки в паспорт не ставят – так что проблем во время поездки в Грузию не возникнет. А скорость прохождения абхазской таможни вполне может претендовать на рекорд.

Общество страны до сих пор в основном остается светским. Впрочем, как не прискорбно, в последнее время возрождаются средневековые варварские обычаи, свойственные региону в целом и подавленные советской властью. Однако, по сравнению с той же Грузией, которую обычно преподносят нам эталоном кавказской демократии, Абхазия выглядит сегодня более светской – особенно, в плане отношения к женщине. И уж, конечно, она не идет ни в какое сравнение с Чечней или Дагестаном – да, жители Абхазии, к счастью, и тут отстали от региона где-то на двадцать лет.

Говоря о светскости, стоит сказать о религии и традициях. В Абхазии достаточно мирно уживаются между собой христианство и ислам, что является большой редкостью по нынешним временам. Неизбежные на постсоветском пространстве процессы архаизации общества не привели к развитию религиозного фундаментализма, который плохо сочетается с особенностями местных традиций. Но кровная месть и похищение невест уже имеют здесь место – пускай даже эпизодически.

Таковы факты пресловутого «отставания». Можно попробовать оценить: хорошо или плохо оно для абхазцев – и от чего именно отстала на двадцать лет эта страна?

По сути, она отстала от шоковых рыночных реформ, которые пережили граждане бывших советских республик. Конечно, из этого не следует делать вывод о том, что в Абхазии якобы существует какой-то законсервированный «социализм». Рыночные отношения проникли сюда давно – еще на исходе советских времен, но они так и не развились, застыв в рудиментарных формах базарно-ларечной торговли, и сосуществуя с не разграбленным до конца государственным сектором. Сами абхазцы шутливо сравнивают это состояние с НЭПом. И хотя страна существует в рублевой зоне, вышеупомянутые обстоятельства пока что делают ее непривлекательной для полномасштабной экспансии крупного капитала.

В итоге, здесь наступил какой-то специфический «мягкий, ламповый» рынок. Он полностью завязан на мощную клановую составляющую, которая тоже по-своему сдерживает бесконтрольное развитие рыночных отношений. Родственная поддержка помогает преодолевать последствия бедности в маленькой стране, где все знают своих соседей – а классовое разделение смягчается общинными традициями. Плодородная земля еще не скуплена агрохолдингами – что оставляет место индивидуальным хозяйствам.

Ситуация в стране зависла на паузе – но очевидно, что это зыбкая и временная стабильность. Если страна станет на путь рыночных реформ, они быстро приведут ее к катастрофе. География Абхазии такова, что республика представляет собой узкую полоску побережья, зажатую между горами и морем. Неконтролируемый туристический бизнес в считанные годы превратит эти земли в Анапу и Батуми, уничтожив социально-культурное пространство, разрушив уникальный архитектурный ансамбль и в разы взвинтив цены. Хрупкая экосистема так же окажется под угрозой – так как даже незначительная вырубка горных лесов может запустить необратимые изменения микроклимата влажных субтропиков.

Форсированное наступление рынка в маленькой бедной стране приведет к разрушению общины – последнего фактора, который позволяет абхазцам спасать бедность от нищеты. Прежде всего, это затронет социальную сферу. На сегодня в стране проводится бесплатная вакцинация от гриппа, медицинские услуги оплачивается по мере желания и возможности, электричество почти бесплатно для населения – в отличие от полностью противоположной ситуации в Грузии, – а общественный транспорт и бензин остаются дешевыми и доступными. Все эти, выражаясь языком рынка, «непрофильные активы», будут ликвидированы. Говоря проще, в Абхазии произойдет все то, что произошло в той же Грузии, Украине, России, и так далее – прямая дорога в ад, без конца и вознаграждения.

У Абхазии нет никакой возможности противостоять этой рыночной неизбежности. Россия, которая является для республики единственным окном в большой мир, давно поглотила ее своей единой валютной зоной – не говоря уже о безальтернативной торгово-экономической зависимости от территорий Краснодарского края. Такое положение очевидно закрывает путь к международному признанию и участию в международных организациях – что, в свою очередь, лишает местные власти возможности маневра во внешней политике. Зависимость от России полная, и с ней нельзя даже поторговаться.

Единственный путь для Абхазии, который позволил бы без уничтожения использовать ее рекреационный потенциал, сохраняя остатки советского наследия, развивая экономику и образование – это социалистический путь развития, с демократическим решением вопроса о возвращении грузинских беженцев. Но даже если пофантазировать на данную тему, вполне очевидно – зависимая непризнанная республика, без собственной валюты и в состоянии острого конфликта с соседом, имеет очень немного шансов на этом пути.

Но хотя будущее Абхазии вызывает эти очевидные опасения, сегодня, пока республика все еще «отстает», и пока экзистенциальный выбор еще удается отсрочить, нужно непременно посетить эту замечательную страну.

Илья Деревянко

Фоторепортаж автора и Андрея Манчука

Читайте по теме:

Олжас Кожахмет. Письмо киевскому товарищу

Андрей Манчук. Батуми. Кавказская витрина неолиберализма

Мурад Гаттал. Куда шагает Азербайджан?

Сергей Ильченко. Другой путь Молдовы

Мамед Сулейманов. Бакинская весна

Андрей Манчук. Площадь Ынтымак

Артем Кирпиченок. Крошечная страна

Фарух Кузиев. Забытая страна

Илья Матвеев. Пять дней в горах

Алиса Блинцова. Либо есть, либо греться

Владимир Веретенников. Латвия: провал неолиберального эксперимента

Эвальдас Бальчунас. «Литва. Лопнувший миф о рае»

Марк Вайсброт, Ребекка Рей. «Латвия. Кризис убивает страну»