Есть ли голод в Венесуэле?

«В Венесуэле царит голод». Именно так пишут в последнее время большинство украинских, российских и белорусских СМИ, комментируя ситуацию в нашей стране. Запрос по этой фразе в поисковике возвращает ссылки на десятки статей, опубликованных в июне-августе этого года. Причем, если в некоторых статьях осторожно говорят о «начинающемся» голоде, то некоторые другие журналисты, которые вряд ли смогли бы сходу отыскать Венесуэлу на карте, не жалеют подробностей, рассказывая, что обезумевшие от недоедания люди едят своих домашних любимцев – собак и кошек и грабят магазины (в которых, согласно их же собственным статьям, ничего нет). А сотни женщин прорываются через военные кордоны в Колумбию, чтобы купить там муку или молоко.

Однако, внимательно наблюдая за новостями, непредвзятый человек с широким кругозором может прийти к выводу, что эта апокалиптическая картина не очень хорошо соотносится с реальным положением дел. Даже если сам он не имеет информации о ситуации в Венесуэле, а просто желает объективно разобраться в сложившейся ситуации.

Действительно – из страны, которая охвачена настоящим голодом, массово бегут люди, стремясь вырваться из неё как угодно и любой ценой. Здесь, например, можно вспомнить пример сомалийцев – они при любой возможности массово бежали из страны, проходили сотни километров в безводной пустыне, умирая там по дороге, и сотнями тысяч переселялись в лагеря беженцев на севере Кении. Ничего даже отдаленно похожего на такую ситуацию на границах Венесуэлы сегодня нет. Те же «прорвавшиеся от голода» в Колумбию женщины, выглядят на фотографиях вполне упитанными. Они не пытались остаться в соседней стране, попросив там убежища, а дружно пошли назад, в голодающую Венесуэлу, демонстрируя заранее приехавшим на акцию журналистам приобретённые в Колумбии продукты – которые, кстати, при близком рассмотрении оказались венесуэльскими продуктовыми товарами, вывезенными в Колумбию спекулянтами для перепродажи.

Сколько-нибудь знакомый с историей Венесуэлы человек сразу вспомнит о том, как в 1989 году, после резкого повышения цен за несколько дней до зарплаты, которое инициировало тогдашнее либеральное правительство, по Каракасу и другим городам прокатилась волна массовых погромов продуктовых магазинов – знаменитый бунт «Каракасо», в ходе которого погибли сотни людей. Было бы логично предположить, что в случае реального голода в стране происходили бы похожие события – однако радостно разрекламированные мировыми и русскоязычными СМИ погромы венесуэльских магазинов остались единичными случаями, которые не идут ни в какое сравнение с «Каракасо», и были пресечены местными жителями и полицией без помощи армии.

А уж если находиться непосредственно в Каракасе, можно воочию убедиться, что сообщения о «голоде в Венесуэле» – ложь. В магазинах свободно продаются такие продукты, как сыр и колбаса, люди гуляют по улицам с несъеденными собаками, никто не убил голубей на площади Боливара, и вокруг работающих кафе и ресторанов не сидят толпы голодающих. Ситуация в провинции такая же – зачастую, продукты там даже дешевле.

Разумеется, это не значит, что в стране всё благополучно. Действительно, в мае этого года и без того непростая ситуация с продовольственными товарами резко ухудшилась. Дело в том, что небольшие зарплаты венесуэльцев компенсировались раньше очень дешевыми ценами на продукты питания – едва ли не самыми дешевыми на всем континенте. Даже цены у спекулянтов – не говоря уже о государственных магазинах, – казались гостям из других стран копеечными. Такую ситуацию обеспечивали государственные субсидии, которые держали на доступном уровне цены на основные товары из продуктовой корзины. Однако, ситуация изменилась, и количество субсидируемых государством продуктов – например, муки, молока, сахара, мяса, растительного масла – в системе государственной и частной торговли резко упало, что спровоцировало рост цен.

Чем было вызвано это повышение цен? Во-первых, правительству не хватает денег на продолжение закупок продовольствия за рубежом – поскольку цены на нефть остаются низкими, и валютные запасы страны, таявшие последние три года, находятся на минимальном уровне. Во-вторых, начала работать система распределения продуктов по месту жительства людей – через Местные комитеты снабжения и производства (CLAP), куда и была направлена существенная часть потока субсидируемых продуктов. Это привело к тому, что к перекупщикам и спекулянтам стало попадать гораздо меньше продуктов – в чем, собственно, и заключался один из смыслов этой реформы. Однако, они тут же подняли цены на продукты питания. К примеру, килограмм сахара у спекулянтов сейчас стоит от двух с половиной до трёх долларов – в десятки раз больше официальной цены. А попытки привлечь к борьбе со спекуляцией армию особых успехов не принесли. 

В свою очередь, увеличившаяся нехватка субсидируемых продуктов и чуть ли не экспоненциальный рост цен на черном рынке резко увеличили спрос на овощи и фрукты, цены на которые приблизились к мировым, а кое-где и превысили их. Например, в августе бананы в крупных городах Венесуэлы стали стоить дороже, чем в России – в связи с чем инициативные группы граждан различных политических убеждений начали кампанию под лозунгом «Пусть они сгниют!», пытаясь вынудить торговцев снизить цены на бананы, массово отказываясь от их покупки. И хотя кампания и привела к некоторым, весьма скромным результатам, цены на овощи и фрукты в целом остаются высокими. В условиях дефицита субсидируемых продуктов это ставит в тяжёлое положение широкие слои населения – в первую очередь, государственных служащих, пенсионеров, и людей, получающих минимальную зарплату, особенно если они ещё не охвачены упомянутой выше системой CLAP.

Что говорят обо всем этом сами венесуэльцы?

«Люди спасаются тыквой и сардинами», – сказала в разговоре с автором в сентябре жительница посёлка, расположенного в трех часах езды от Каракаса. «Это единственное, что доступно им в больших количествах. Всё остальное – дорого».

«Две недели в месяц наша семья питается нормально», – отметила в середине октября жительница небогатого района Каракаса, которая является сторонницей правительства, – « А две других недели приходится тяжело».

«У нас нормально с питанием», – говорят молодые супруги, которые работают университетскими преподавателями, – «Подрабатываем на стороне, но после покупки продуктов денег остаётся совсем немного. Сейчас мы ищем возможности поработать за границей».

Эти высказывания непредвзятых людей опровергают миф о голоде в Венесуэле. Однако, в то же время, они хорошо показывают, в каком тяжёлом положении оказалась страна.

Нынешняя ситуация вызвана различными причинами. К моменту прихода к власти президента Чавеса сельское хозяйство Венесуэлы находилось в упадке, и страна импортировала большую часть потребляемого продовольствия. Чавес осознавал масштабы проблемы, неоднократно заявляя о том, что Венесуэле необходимо стать сельскохозяйственной державой. Правительство поддерживало крестьян кредитами, техникой, удобрениями. С союзными странами – Бразилией, Аргентиной, Уругваем – были заключены соглашения о сотрудничестве в области сельского хозяйства. Появились и государственные сельскохозяйственные предприятия. Кое-какого прогресса по отдельным видам сельскохозяйственной продукции добиться удалось. Однако этого было недостаточно для удовлетворения потребностей тридцатимиллионной страны, а глубоко укоренившиеся традиции коррупции и слабый контроль правительства за использованием выделяемых кредитов и техники привёл к разворовыванию большого количества выделяемых на сельское хозяйство средств.

Сыграла роль и многолетняя привычка решать продовольственную проблему простым увеличением расходов, не заботясь при этом о контроле. Еще 5-8 лет назад Венесуэла импортировала и продавала внутри страны по фиксированным ценам такое количество продовольствия, что его хватало и жителям страны, и обитателям приграничных районов Колумбии, а недобросовестные предприниматели-импортеры закупали его по завышенным ценам, стремясь получить от правительства как можно больше валюты по преференциальному курсу. В результате были растранжирены большие средства, которые сейчас очень бы пригодились Мадуро, многие приграничные жители сильно подняли своё материальное положение за счет контрабанды, а контролировавшие границу военные – за счёт этих приграничных жителей. Хотя своевременное и постепенное введение распределительной системы продовольствия – по номеру удостоверения личности, позволило бы ограничить ущерб от контрабанды продовольствия.

К этому решению, в конце концов, и пришло правительство Мадуро – упомянутая система CLAP работает по принципу учёта удостоверения личности и места жительства. Разумеется, ее введение, которое можно назвать актом отчаяния после долгих и безуспешных попыток навести порядок в системе государственной и частной торговли, происходило поспешно и охватило поначалу меньшую часть населения. С другой стороны, регулярно проводившиеся в стране опросы общественного мнения выявили, что начиная с августа растет число респондентов, положительно ответивших на вопрос о том, доходят ли до них распределяемые через CLAP продукты.

Не исключено, что обеспечение населения страны продовольствием через эту систему в условиях кризиса – последний шанс правительства Мадуро на восстановление к нему доверия населения. Если же чётко и эффективно работающей системы создать все-таки не получится, или ее введение произошло слишком поздно, то будущим сторонникам идей Уго Чавеса в Венесуэле и других странах Латинской Америки следует обратить особое внимание на ошибки, допущенные в Венесуэле при решении продовольственной проблемы.

Дмитрий Штраус

Читайте по теме:

Дмитрий Штраус. Венесуэла: причины поражения

Славой Жижек. Сердце больше жизни

Дмитрий Колесник. Николас Мадуро. «Тень Чавеса»

Андрей Манчук. Три встречи с Чавесом