От «партии-авангарда» к политической конфедерации

Путь к Ассоциации Обществ Курдистана

Советский Союз в течение долгого время являлся ведущей политической силой, на которую ориентировалось большинство освободительных движений мира. Это лидерство основывалось на  реальных завоеваниях советского общества: индустриализация, коллективизация, культурная революция, победа в Великой Отечественной войне, интернациональная помощь революционным движениям мира. Однако, история не знает ни вечных поражений, ни вечных побед. Революционный импульс 1917 года был исчерпан советским обществом  на рубеже 60-х и 70-х годов. Советский Союз еще был способен на отдельные рывки – такие, как освоение космоса, – однако общая тенденция развития советского государства вела его к капиталистической реставрации.

Сегодня нам важно осознать, что роль авангардного отряда в революционной армии мира давно потеряна нашим народом, и мы должны обратиться к изучению опыта тех движений, к которым перешла революционная инициатива. Большинство ортодоксальных марксистов продолжает ориентироваться исключительно на исторический опыт большевиков, и те организационные формы, которые были характерны для социалистического движения России начала XX века. Не отрицая важности изучения данного этапа развития революционного движения, стоит отметить, что со второй половины XX века центр революционного движения окончательно переместился из «мирового города» в «мировую деревне». Это повлекло за собой изменение тактики и стратегии революционной организации – на смену городских баррикадных боев (Парижская коммуна, Первая русская революция) приходит вооруженная борьба в сельской местности; взамен городской партии, как центра движения – партизанская армия.

На сегодняшний день, бывшие колониальные народы – например, китайцы, алжирцы, палестинцы, – которые в недавнем прошлом вели освободительную борьбу под антиимпериалистическим лозунгами, оказались полностью встроенными в мировую капиталистическую систему. Национальное сопротивление турецких курдов активизировалось в сравнительно поздние сроки – на рубеже 60-х и 70-х годов XX в. Практическим выражением этих процессов стало создание в 1978 году Рабочей партии Курдистана. Запоздалое участие курдов в строительстве национально-освободительной организации современного типа позволило им обобщить и проанализировать опыт многих революционных движений планеты. Один из современных руководителей РПК Дуран Калкан говорит: «[РПК] исследовала все примеры национально-освободительной борьбы. Они боролись, выиграли большие сражения, миллионы были замучены, и в конечном итоге они победили, но результаты их победы оказались минимальными. Они достигли своих целей, но не смогли реализовать свои принципы. Мы начали переосмысливать нашу борьбу. Когда мы [РПК] возникли, мы получили большее вдохновение от борьбы в других странах мира, нежели от движений сопротивления в новейшей курдской истории, которые все окончились поражением, что сильно повлияло на мышление РПК. Я имею в виду, что когда мы начали нашу борьбу, мы взяли их (национально-освободительные движения) в качестве примера, мы были поражены этими движениями,  но их борьба не принесла того, чего должна была принести. В действительности, они пошли назад и  признали то от чего  ранее отказались. Это потребовало от нас перепроверки. От этого очень сильно зависело появление новой парадигмы [внутри РПК]»[1].

В начале 2000-х годов РПК начала осуществлять серьезную программу внутренних реформ. В своих прошлых публикациях мы уже касались этой темы[2], а в этой статье хотелось бы сконцентрироваться на организационном моменте, который крайне мало изучен постсоветскими левыми. 

РПК возникла в конце 70-х годов как классическая национально-освободительная организация третьего мира. Особый отпечаток на национальное движение курдов наложило его раздробленность между четырьмя странами Ближнего Востока: Турцией, Ираком, Ираном и Сирией. Большая часть курдов традиционно проживает в границах Турецкой республики, которая к началу 70 г-х годов являлась страной капиталистической полупериферии – по уровню развития экономики она значительно уступала США, СССР и ЕС, но опережала Ирак, Иран и Сирию. В связи с тем, что турецкая буржуазия выполняла функцию проводника политических и экономических интересов США на Ближнем Востоке, внутри социалистического движения Турции укрепилось мнение о полуколониальном статусе своей страны. Из этого верного тезиса турецкими левыми был сделан ошибочный вывод –о том, что Турция, как полуколониальная страна, не может иметь собственную колонию. Как отмечает голландский исследователь Йост Йонгерден, вопрос о колониальном статусе Курдистана был одной из ключевых тем дискуссий между левыми Турции в 70-е годы[3]. Большинство турецких социалистов полагало, что, призывая к национально-освободительной борьбе, курды раскалывают рабочий класс. По их мнению, национальный вопрос должен автоматически разрешиться в ходе социалистической революции.

В ходе резкой полемики с турецкими левыми в начале 1970-х начало формироваться кадровое ядро будущей РПК. В одной из своих книг  Оджалан пишет: «Группа юношей, остро реагирующих на окружающие проблемы, но настолько неопытных, что трудно было бы назвать нас даже дилетантами, мы впервые собрались в апреле 1973 г. на берегу плотины Чубук в Анкаре. Мы впервые собрались как особая курдская группа и пришли к выводу о необходимости определенных действий. Основную причину мы видели в том, что Курдистан оказался классической колонией, что мы, как некую тайну, сообщили друг другу в тот день»[4]. 

Социальной базой партии стали крестьяне юго-востока, пролетарии,  недавно вытолкнутые в город из курдских деревень и курдская интеллигенция, получившая образование в турецких университетах. Главным ориентиром для РПК в организационном строительстве  послужила модель партии-авангарда, – то есть, группы профессиональных революционеров, которые объединены в централизованную и четко структурированную организацию. Использование данной модели было обусловлено тяжелыми репрессиями и политикой ассимиляции, которые применялись турецким государством в отношении курдов и левого движения этой страны. Исследователь Али Кемаль Езжан представил в своей книге следующую схему партийной организации РПК[5]:

С началом партизанской борьбы РПК против турецкого государства 1984 году возникла объективная необходимость в создании двух новых организационных основ движения – таких, как Фронт национального освобождения Курдистана (Eniya Rizgariya Netewên Kurdistan – ERNK) и Армия освобождения народов Курдистана (Artêşa Rizgariya gelên Kurdistan – ARGK).

В одной из своих работ Абдулла Оджалан размышляет о соотношении таких форм организации, как партия и фронт. По его мнению, в состав партии должны войти идеологически крепкие марксистские кадры, которые своей борьбой подготавливают возможность создания широкого фронта национально-освободительной борьбы, включающего в себя не только социалистически настроенных бойцов. РПК мыслится им как ядро национальной борьбы курдов во всем Курдистане. Оджалан пишет: «Проблема отношений между партией и фронтом, которые неотделимы и тесно связаны с условиями Курдистана, является проблемой взаимопроникновения. Когда говорят о проблеме фронта, то имеют в виду не создание сразу развитого национально-освободительного фронта, а начало правильной деятельности на основе прочного убеждения, а также шаги, которые следует сделать. Племенные отношения и феодальные убеждения, сотни лет контролировавшие курдистанское общество, оказывают отрицательное влияние на установление современных политических отношений между организациями. Организации создаются не на политической основе взаимных отношений, на основе приятельских, родственных, кумовских отношений. По этой причине в Курдистане довольно трудно развивать необходимую политизацию, партизацию и современные отношения. Правильные шаги, которые будут сделаны относительно фронта, и правильная деятельность, которая будет осуществлена, обеспечат подъем масс на национально-освободительную борьбу. Это, в свою очередь, окажет очень важную поддержку революционным силам страны»[6].

В этой же книге лидер РПК развеивает иллюзию о том, что на современном этапе борьбы Курдской революции возможно создание и гегемония марксистских партий в других частях Курдистана. Экономическо-культурная отсталость, глубокие феодально-племенные пережитки не допускают возможности создания политической организации современного типа. О такой возможности Оджалан говорит лишь в далекой перспективе.

Исследователь Р. Ильясов, опираясь на мнение ряда специалистов (М. Гюнтер, В. Эккариус-Келли, Берки и Фуллер), акцентирует внимание на особой специфике Армии и Фронта. Фронт не включает в себя боевые соединения партизан, а занимается идеологической работой, материальным обеспечением движения, вербовкой новобранцев, организацией их военной подготовки, координацией деятельности между структурными подразделениями в Европе и базами РПК в Сирии, Ливане, Ираке и Иране, идеологической работой[7]. В 1987 году внутри Фронта возникло несколько новых организационных звеньев: рабочее, молодежное и женское. В 1999 году женское движение структурировалось в самостоятельную партийную структуру внутри Фронта[8].

В сложной организационной структуре курдского движения за РПК сохраняется стержнеобразующее значение. Армия, соответственно, выполняет военные задачи и является основной боевой силой движения[9]. Исследователь Али Кемаль Езжан выделяет треугольную структуру движения: Народный фронт, Народная Армия и РПК как политическое ядро[10]. Такая схема, на наш взгляд, более приемлема для характеристики первоначальной структуры курдского движения, поскольку она выделяет партию в качестве самостоятельного звена, которое играет ключевую роль в политической борьбе турецких курдов[11].

В начале 90-х годов в Турции началась курдская интифада «Serhildan» – массовое восстание курдского населения против карательной политики турецкого государства. Турецкая армия стремилась лишить партизан народной поддержки – тысячи курдских сел были сожжены, гражданское население в принудительном порядке переселялось на запад страны.

Однако, политика репрессий не сломила дух курдского сопротивления. Тысячи юных новобранцев стремились влиться в ряды партии. Количество желающих присоединиться к вооруженной борьбе было настолько велико, что в 1991 году руководство РПК вынужденно приняло решение прекратить прием новых членов в связи с отсутствием технической возможности обучить огромное количество новобранцев. Али Кемаль Езжан описывает даже случай голодовки 50-ти парней и девушек в долине Бекаа по причине отказа принять их в ряды РПК[12]. К началу 90-х годов РПК обладала хорошо обустроенными базами в горах (Кандиль, Брадость, Хинере, Хакурк, Гаре, Зап и отдельные районы Бадинана)[13]. На постоянных базах устраивались склады оружия, имелись собственные пекарни и помещения для собраний. Были налажены надежные каналы поставки продовольствия, оружия и обмундирования.

Резкий скачок численности РПК вызвал определенные сложности – устоявшиеся организационные формы не могли быстро принять и вооружить такое число новобранцев. Также выявились серьезные проблемы в управленческом звене организации. Подконтрольная РПК территория была разделена на несколько военных зон. Систематические ожесточенные столкновения партизан с турецкой армией способствовали концентрации власти в руках полевых командиров. Влияние центрального партийного руководства в зонах боевых действий значительно ослабло.  Это привело к крупным ошибкам со стороны отдельных партизанских командиров. Наиболее известный случай произошел  2 мая 1993 года, когда отряд курдских партизан перекрыл шоссе Элазиг-Бингёль. В одном из остановленных автобусов оказались 33 невооруженных солдата, которые были расстреляны по приказу Шемдина Сакыка. Эта акция положила конец одностороннему перемирию и нанесла серьезный ущерб авторитету РПК.

Лидер РПК Абдулла Оджалан подверг подобные действия жесткой критике: «Система штабов, как сотканная из лоскутов, во внутренних областях  Северного Курдистана, в первую очередь в Ботане, повторялась как  жалкая версия оригинала. В отношении наших тыловых возможностей и очень ценной поддержки народа – в первую очередь это замечательные, бесстрашные кандидаты на роль повстанцев, подготовка которых стоила колоссальных усилий и трудов – строились самые низкие расчеты в духе «князей войны». Каждый так называемый вышестоящий командир строил свои расчеты для продвижения на самый высокий командный уровень, не останавливаясь перед тем, чтобы подставит подножку своим конкурентам. Вся проблема была сведена к следующему: кто станет самым влиятельным? Многие занимались тем, что  строили свои эгоистические расчеты в отношении очень значительных средств, оружия, связей и денег, которые до той поры даже во сне не могли видеть. Они дали волю свои низким наклонностям, которые проросли на вековых корнях, но нынче просто сорвались с цепи. Народная война, способная достичь своего пика, вследствие этих расчетов была почти сведена на нет»[14].

В определенной мере против партии сыграла и ее внутренняя организационная структура. Со второй половины 80-х годов влияние председателя РПК выросло чрезвычайно высоко. Во многих ситуациях это приносило большую пользу, обеспечивая централизм и единство в жизни организации. Но пирамидальная партийная структура имела и серьезные недостатки – руководство партии можно было срезать одним ударом – чем, собственно, и воспользовалось в 1999 году турецкое государство. РПК не смогла выработать в эти годы более или менее широкий коллектив взаимозаменяемых руководителей. Это было осуществлено позже, когда Абдулла Оджалан отбывал пожизненное заключение на острове Имралы.

Стремительное развитие судебного процесса против Абдуллы Оджалана и принятие обвинительного приговора по его делу подвигнули президиум РПК созвать седьмой внеочередной конгресс в январе 2000 года. Он проходил с 2 по 23 января и собрал 400 делегатов из разных областей Курдистана. На нем рассматривалась так называемая «Защитная речь Оджалана» – программное выступление Апо, которое содержало новую стратегическую линию разрешения курдского вопроса. Ключ к его решению лежал, по мнению лидера РПК, в плоскости мирной политической борьбы за курдскую идентичность. Съезд должен был санкционировать подобную стратегию на официальном уровне, что и было сделано.

На съезде была принята новая программа, предусматривающая в своих требованиях сохранение целостности Турции и выдвигающая требование предоставления курдам политической и культурной автономии – как единственно возможный выход из тупика войны. Важным тезисом новой программы стало требование радикальной демократизация Турции, смена существующего олигархического режима.

Другой важной составной частью новой стратегии было реформирование основных организационных форм движения. В связи с тем, что вооруженный этап борьбы признали завершенным, Армия Освобождения Народов Курдистана (АОНК) трансформировалась в Народные силы самообороны Курдистана (НССК), а Фронт Национального Освобождения Курдистана (ФНОК) – в Народно-демократический союз Курдистана (НСК)[15]. Произошли существенные изменения в организационной структуре партии: Центральный комитет был преобразован в Совет, почетным председателем которого был избран Абдулла Оджалан. Сроки созыва очередных съездов сократились с четырех до трех лет. Также была изменена партийная символика[16].

В апреле 2002 года состоялся восьмой съезд партии, собравший 285 делегатов. На нем было принято историческое решение об упразднении РПК и создании новой общественно-политической структуры – Конгресса Свободы и Демократии (KADEK)[17]. Даже из этимологии нового названия было заметно коренное изменение курса организации. В официальном заявлении говорилось: «Это решение (создание KADEK), которое разместило различные организации в пределах разных частей Курдистана, было связано с должным вниманием к новой линии… Стиль борьбы РПК в настоящее время устарел и именно поэтому все действия под этим именем были прекращены с 4 апреля 2002 года»[18].

Еще через год желание снять статус террористической организации в европейских государствах побудило курдское движение принять новую организационную форму – Kongra-Gel[19]. Председателем переименованной организации снова стал Абдулла Оджалан. Фактическое руководство осуществляли Мурат Карайылан и Джемиль Байык[20]. Однако, все эти инициативы не помешали ряду государств признать в 2004 году Kongra-Gel – террористической организацией. Такое решение приняли Турция, Германия, США, Франция, Дания, Испания, Швеция[21].

На рубеже 2003 и 2004 годов стал очевидным тот факт, что упразднение РПК и создание на его основе Конгресса Свободы и Демократии не достигло основных своих задач. Анкара пошла только на частичные уступки в курдском вопросе, не желая вступать в диалог с партизанами и продолжая считать их террористами. Европа, несмотря на ограниченную критику нарушений прав человека в Турции, также не рассматривала Kongra-Gel в качестве равноправного партнера для ведения политических переговоров. В данной ситуации Абдулла Оджалан призвал в 2004 году создать «Подготовительный комитет восстановления». Его основной целью было воссоздание РПК в качестве отдельной организационной структуры, которая отныне не должна была играть роли «передовой партии», а рассматривалась, прежде всего, как «идеологическая и философская сила»[22].

Восстановительный (девятый) конгресс РПК прошел с 28 марта по 4 апреля 2005 года. Нам нем было проведено реформирование внутренней управленческой структуры движения. Теперь оно состояло из партийного руководства: двух сопредседателей, совета партии, исполнительного комитета, дисциплинарного совета и различных комитетов (женский, молодежный, рабочий). Высшим органом партии, в полномочия которого входило изменение программы и устава партии, был съезд. На нем избираются сопредседатели (обязательное условие – один мужчина и одна женщина), Совет партии и дисциплинарный совет[23].

В начале нового века РПК превратились в крупнейшую национально-освободительную организацию на Ближнем Востоке. Курдское национальное движение резко активизировалось в этот период в Турции, Ираке и Сирии – фактически, оно переросло рамки одной партии. С целью улучшения координации между  разными частями движения в начале 2000-х годов, в соседних частях Северного Курдистана, создаются дочерние партии РПК[24]. В Ираке в 2002 году была образована Курдская партия демократического решения[25], в Сирии в 2003 году основана Партия демократического союза[26], в том же году в Иране создается Партия свободной жизни Курдистана[27].  Все названные партии вошли созданную в 2005 году зонтичную структуру «Koma Komalên Kurdistan». В 2005 году она была переименована в АОК (Ассоциацию Обществ Курдистана).  В программе АОК говорится: «АОК – это демократическая и социалистическая конфедеративная система. Она основа на  демократии, гендерной свободе и экологической жизни. Это негосударственная, а горизонтальная и пирамидальная организация. Общества (АОК) выражают общественную волю коммун, собраний и конгрессов. Более того, общества (АОК)  являются самоуправлением, которое избирается и контролируется демократическим управлением. АОК в своих внутренних и внешних делах  базируется на воле демократической нации»[28].

И далее: «РПК является идеологической и моральной структурой, а не классической партией, которая нацелена на управление. Это идеологическая, свободная и моральная организация в области науки и культуры. АОК является идеологической силой системы. Она несет ответственность за реализацию философии и идеологии руководства. В этом смысле, она участвуют в институализации органов демократического конфедерализма»[29].

Зонтичная структура АОК стала практическим воплощением идеи демократического конфедерализма и включала в себя партии, комитеты, советы самоуправления. Исследователь Ахмет Аккая верно замечает: «На сегодняшний день, эта организация стала еще более сложной, и то, что мы называем РПК на самом деле представляет собой партийный комплекс, – то есть, комплекс партий и организаций, состоящих из нескольких сестринских партий РПК в Ираке, Сирии и Иране, партии в которую отдельно организованы женщины, военные организации и народный фронт Kongra-Gel»[30].

Структура АОК выглядит следующим образом: высшим законодательным органом, состоящим из 300 членов, является Народный Конгресс Курдистана. Этот орган дважды в год избирается всеми  членами АОК. В своем составе НКК имеет несколько комиссий: общественную, политическую, идеологическую, финансовую, народной защиты и комиссию по связям с общественностью. Военные крылом организации являются Народные Силы Самообороны (HPG – Halk Savunma Güçleri).  

В пределах каждый из четырех частей Курдистана высшим законодательным органом является народная ассамблея, состоящая из 100-125 человек[31]. В промежутках между ее заседаниями действует исполнительный комитет. Подобная структура (Народный конгресс – ИК) выстраивается на уровне городов и сел. Исполнительная власть АОК концентрируется в руках комитета из 30 человек и двух сопредседателей. Исполнительный комитет в своей деятельности опирается на пять отделов: военный, политический, социальный, идеологический и женский[32].   

К середине первого десятилетия XXI века РПК, по верному замечанию Исмета Имета[33], представляла собой не сеть законспирированных ячеек «террористов», а хорошо структурированную и массовую организационную машину. Ахмет Аккая образно сравнил структуру курдского движения со схемой строения солнечной системы, где вокруг ведущего идеолога движения Абдуллы Оджалана по своим орбитам двигаются различные планеты (РПК, АОК, НКК), и спутники в виде различных институтов и комитетов[34].Хочется отметить, что фигура лидера обладает в курдском сопротивлении не вождистским влиянием, а символическим смыслом. Получивший пожизненный тюремный срок политзаключенный Оджалан является для курдов скорее духовным лидером массового движения, нежели руководителем отдельной партии.

Схема АОК:

1.  Легальные курдские партии
2. Молодежные и женские организации
3. Коммуны и советы самоуправления.
4. Легальные организации,  действующие в Европе.

Serok (курд.) – председатель А. Оджалан
НСС – Народные Силы Самообороны
НКК – Народный Конгресс Курдистана
ИК – Исполнительный комитет.                                     

Внутренним организационным реформам РПК сопутствовало движение низовой самоорганизации курдов. Прежде всего, эти процессы коснулись турецких и сирийских курдов. В 2007 году в Турции возникает Общественный демократический конгресс (Kongreya Civaka Demokratîk, KCD). Основной задачей этой структуры стала координация процесса создания курдской демократической автономии. Населением были созданы советы на уровне сел (köy), сельских районов (belde), городских районов (mahalle), городов (kent) и целых регионов (bölge). Система управления выстраивается снизу-вверх. Высшими органами являются Генеральная ассамблея (850 человек) и Исполнительный комитет (5 человек)[35].

Для развития курдской автономии в Сирии было создано Движение за демократическое общество (Tevgera Civaka Demokratîk, Tev-Dem). Сегодня в центре внимания всего мира находится курдская автономия на севере Сирии. Курды являются самой конструктивной силой в сирийском конфликте, поскольку они стремятся создать новое общество на основе принципов социальной справедливости, интернационализма и безгосударственности.

Концепция демократического конфедерализма предполагает выстраивание структур самоуправления снизу-вверх – через коммуны и советы. Таким образом, постепенно местное самоуправление берет на себя часть государственных функций: суды, налоги и др. Идет медленное выдавливание и расщепление государства через создание структур демократической автономии. Как показали недавние события в Сирии, курды оказались готовы к тому, чтобы взять власть в своем регионе. Конечно, для этого был нужен качественный скачок – дестабилизация режима и начало гражданской войны. Наблюдая за событиями в Сирии, Эрдоган решил сыграть на опережение – уничтожить де-факто существующие на территории Турции зачатки курдской автономии. Именно поэтому правящему в Турции режиму была выгодна волна терактов 2015 года – как повод для начала новой войны против курдов.

Пройдя сложный путь внутренних реформ, РПК смогла сумела достаточно гибкую организационную систему, которая позволила включить в национально-освободительную борьбу разные слои общества: молодежь, женщин, интеллигенцию, рабочих. Организационные реформы в начале 2000-х годов ознаменовали отход РПК от модели партии-авангарда к конфедеративной структуре. Ранее, на начальном этапе развития, РПК играда в национально-освободительном фронте руководящую роль, в то время как другие организации примыкали к партии и выполняли вспомогательную роль. Однако, в силу своей громоздкости и иерархичности эта модель более не могла своевременно реагировать на политические вызовы, затормаживая развитие национально-освободительной борьбы.

На наш взгляд, это не означает, что  модель авангардной партии окончательно устарела – однако, левые должны учитывать ее конкретно-исторический характер. Любое политическое движение проходит определенные этапы в своем развитии, и РПК выросла из старой модели, фундаментально преобразовав себя в организационном плане. В рамках АОК на равноправной основе действуют разные курдские партии. Однако, при этом РПК в силу своей опытности выступает в качестве идеологического и кадрового центра.

Любая организация выступает всегда в роли орудия достижения определенной цели. Изменение идеологии РПК – от национального государства к демократической конфедерации – повлекло за собой радикальную реорганизацию движения. Как отмечали классики марксизма, критерием верности теории является практика – и успехи РПК в борьбе с полицейским государством и создании курдской автономии свидетельствуют о жизнеспособности и эффективности концепции демократического конфедерализма.

Максим Лебский

Читайте по теме:

Максим Лебский. Экономика Рожавы

Андрей Манчук. Курдистан, которого нет

Александр Рыбин. Рожава – «народный дом»

Иммануил Валлерстайн. Таксим. Курдская дилемма

Андрей Манчук. Хасанкейф. Град обреченный

Абдулла Оджалан. Капитализм и женщина