Комментарий к понятию Просвещения

Несмотря на годы мнимого прогресса, как технологического, так и социального, мы остаемся рабами капитала, подчиненные тусклой рутине ежедневного распорядка в рамках предписанного разделения труда. Макс Хоркхаймер и Теодор Адорно в своей работе «Диалектика Просвещения» очерчивают контуры  того, как желание «просветить» человечество лишь воспроизводило господство и угнетение, что и привело к нашему нынешнему отчужденному состоянию.

Контекстуализация их работы, в частности ее строгий тон, конечно, отражает тот факт, что она была опубликована 1947 году; тем не менее, я настаиваю, что работа сохраняет свою актуальность, если учесть ту политическую пропасть, на краю которой мы оказались в настоящий момент. Что касается первой главы, которую я рассматриваю в этом небольшом отрывке, авторы стремятся перевернуть понятие «просвещение» в противоположном направлении,  концептуализируя именно «критическое просвещение», отвергающее абсолютную власть и господство [1]. Конечно, просвещение остается довольно расплывчатым концептом. Образ самореализовавшегося мышления, возникающий в нашем воображении при словах «быть просвещенным», принимается за чистую монету.

Как мы знаем, с XVIII по XIX век Просвещение стремилось к прогрессу нашего коллективного человеческого бытия. Но какой ценой мы добиваемся этого прогресса? На этом и сосредоточено внимание Хоркхаймера и Адорно. В то время, как Просвещение стремилось утвердить род человеческий в качестве хозяев собственной земли, к 1940-м годам «просвещенная планета воссияла под знаком триумфирующего зла» [2]. В частности, XX век привел к двум разрушительным мировым войнам, подъему фашизма и широкому распространению нищеты и отчуждения. Как же стремление к просвещению человеческого рода породило подобное варварство?

Работа Адорно и Хоркхаймера  наглядно доказывает тот факт, что Гитлер, Муссолини и  им подобные были во многом  логическим результатом просвещенческого мышления. Они не существовали как аберрация, но действовали вполне в духе других деспотических просвещенческих фигур и режимов (если взять в расчет геноцидные  импульсы Британской Империи в Индии или истребление коренных народов в США, то общаякартина становится намного более понятной). Высказывание Френсиса Бэкона: «Знание – сила», это гораздо больше, чем простой афоризм; Хоркхаймер и Адорно настаивают на том, что когда дело доходит до знания и власти, то эти два понятия становятся синонимами в рамках бэконианства [3].

Таким образом, Просвещение не искало знания ради самого знания; знание было необходимым ровно настолько, насколько оно было полезным  в утилитарном стремлении к власти. Другими словами, знание стало объектом инструментальной рациональности; то есть, оно использовалось для достижения определенной цели – в данном случае, власти [4]. В результате, знание как таковое начало существовать лишь в качестве грубой эмпирической основы для классификации, наблюдения и доминирования над объектами; этот процесс с неизбежностью еще больше закрепил капиталистический способ производства [5]. Хотя регрессивные тенденции под видом прогресса человечества не появились из воздуха – эта линия прослеживается глубже, опираясь на различные мифы западного канона.

Более того, я хочу подчеркнуть, что Хоркхаймер и Адорно писали «Диалектику Просвещения» как предостережение против культа «прогресса». Другими словами, мы должны следить за тем, чтобы в процессе освобождения нашего убогого бытия от оков, мы не упустили из виду, что значит реальное осуществление освободительной практики. Просвещение лишь увековечило миф под видом сциентизма и технократических  порывов, манипулируя вещами, подобно тому, как диктатор манипулирует людьми [6].

Просвещение было движением не в духе свободы, а в духе контроля, господства и суверенитета власти. Я утверждаю, что наиболее важная критическая линия этой вступительной главы заключается в следующем утверждении: «подлинно революционная практика находится в прямой зависимости от неуступчивости теории перед лицом того беспамятства, с каким общество позволяет закоснеть мышлению» [7]. Подлинное освободительное движение не должно становиться жертвой инструментальной рациональности; революционное мышление должно как освобождать, так и признавать неотъемлемую ценность мышления самого по себе.

Хотя «Диалектика Просвещения» была опубликована почти 70 лет назад, многие из ее концепций, – в частности, фетишизация технологического прогресса, – могут быть рассмотрены и в наши дни. Давайте предпримем краткий набег на Силиконовую Долину, где прогрессистские инициативы и TED Talk-«решения» (Technology Entertainment Design – частный некоммерческий фонд, известный просветительскими программами, семинарами и веб-конференциями – прим.ред.), являются идолами, которым  поклоняются корпоративные мудаки вроде Илона Маска, Питера Тиля и многих других. Хоркхаймер и Адорно утверждают – максима западной цивилизации связана с постулатом Спинозы, о том, что добродетель, в конечном счете, мотивируется самосохранением [8]. Хотя самосохранение само по себе не иррационально, оно становится глубоко отчуждающим, когда общество организуют капиталистический способ производства и буржуазное разделение труда [9]. Питер Тиль полагает, что может достичь вечного самосохранения – по-существу, бессмертия – посредством использования переливания крови молодежи [10]. Ужасная перспектива и его абсурдное предложение имеют свое начало в распространении технологий и эмпиризма «научной мысли».

Спенсер Рапоне

«Серьезный омолаживающий эффект» который желает получить Тиль за счет других людей, содержит и иной подтекст: жизнь господствующего класса, особенно группы так называемых «инноваторов», имеет большую ценность, чем жизнь бедняков [11]. Разве это не есть предельное «овеществление людей на фабрике и в офисе»? [12] Дистопические, грязные мечты Тиля несут в себе наследие евгеники, фашисткой мысли. Кроме того, в мире, где Тиль рьяно поддерживает таких личностей как Дональд Трамп, еще раз подтверждая статус Республиканской партии, как этно-националистической белой клики, Демократическая партия, опираясь на Хиллари Клинтон, удвоила ставку на неолиберализм перед лицом неофашизма [13].

Таким образом, в соответствии с традиционным для Просвещения принципом «относиться с подозрением ко всякой иной путеводной звезде, кроме звезды меньшего зла», американская политическая система уже потерпела и продолжает терпеть неудачу в создании альтернативы [14]. Прогрессивизм, позитивизм и технократия правят бал на поздней стадии капиталистического общества. Подобно тому, как Соединенные Штаты вербовали нацистских ученых в послевоенный период, ставя научный «прогресс» выше подлинной приверженности антифашизму, так и нынешние политические деятели и партии ценят технологическую эффективность выше прав и возможностей человека.

Концепция интеллектуального мышления в капиталистическом обществе существует как мифологическая  конструкция. Хоркхаймер и Адорно утверждают, что мы подчинены «самовластному интеллекту», который унифицировал саму сущность понятия «интеллектуал» [15]. Здесь стоит вспомнить грамшианский анализ интеллектуального субъекта. Хоркхаймер и Адорно говорят о том, как вышеупомянутая унификация порождает расщепление между чувственным, живым опытом и более концептуальным абстрактным мышлением [16]. Однако, как отмечает Грамши, «все люди являются интеллектуалами, но не все люди выполняют в обществе функции интеллектуалов» [17]. Таким образом, в капиталистическом обществе штатные профессора, технологические инноваторы и другие облеченные властью, имеют привилегированный доступ к интеллектуальному функционированию. Это, конечно же, элитаризм в его чистом виде.

Труд заводского рабочего требует в той же мере интеллектуального напряжения, в какой и физического. Грамши настаивает на том что «homo faber неотделим от homo sapiens» [18]. Это означает, что «человек – созидатель» и «человек-мыслитель» существуют как единая цельная сущность. Мы видим, что доминирование господствующего класса в значительной степени сохраняется из-за искусственной сепарации интеллектуального мышления и «проклятьем заклейменных» людей. «Новая форма слепоты», которая проявляется у рабочего класса, обнаруживает себя в широко распространенных, обусловленных экономической нестабильностью антиинтеллектуализме, расизме, и тому подобных явлениях [19].

Разумеется, в то время как многие из разглагольствующих консерваторов гордятся таким поведением рабочих, либеральное решение проблемы сводится к ханжеской морализации, которая лишь дополнительно усугубляет широко распространенную тревожность, вызванную социальной неподвижностью. Грамшианская концепция «органических интеллектуалов», предлагает убедительное разрешение проблемы стагнации массовых движений, желающих социальных перемен. Такие интеллектуалы появляются в результате совместного взаимодействия факторов  пережитого личного опыта,  опыта формирования организаций и критической педагогики [20].

К сожалению, по мере того как нынешнее общество продолжает господствовать все больше  и больше, рабочие в конечном  итоге становятся все меньше  способными преодолеть свою регрессивную функцию [21]. Однако всегда есть даже небольшой проблеск надежды на то, чтобы обратить вспять цикл угнетения. Одним из первых шагов в этом направлении является переосмысление того, что представляет собой «интеллектуал», ставший цельной сущностью посредством нераздельных мышления и практики.

Просвещение, эта идея о прогрессивном развитии человеческой мысли, до сих пор сводится к прихоти правящего класса. Тем не менее, несмотря на лежащий в основе их работы пессимизм, Хоркхаймер и Адорно признают, что не все потеряно – даже с концепцией просвещения, как такового. Его  освободительные идеалы могут быть реализованы только тогда, когда мы полностью и без стеснения отвергнем принцип слепой силы [22]. При этом, мы не только устранили бы эмпирическую жестокость просвещения и технократические импульсы, но и смогли бы отмежеваться от мифологических тенденций, не заменяя одну мифологию другой, как это происходило последние 300 лет.  

Я полагаю, в этом тексте есть метанарратив, наиболее ярко выраженный в одном из заключительных утверждений первой главы. Хоркхаймер и Адорно отмечают, что буржуазная экономика разрослась настолько сильно, что правящие элиты не могут сохранить свою ведущую  роль – и «все люди нужны». «В силу того, что буржуазное общество, умножив насилие посредством рынка, также безмерно приумножило и число находящихся в его распоряжении вещей и сил, для управления им требуются не просто короли и даже уже более не бюргеры: единственно лишь Все» [23].

Действительно, свойственная позднему этапу капитализма слепота приводит к тому, что некоторые из наиболее униженных элементов нашего общества с энтузиазмом готовы участвовать в направленном против них самих процессе угнетения и эксплуатации. Тем не менее, в этом заключается революционный подтекст, примером которого является данное лаконичное  высказывание: «все люди нужны». В тот момент, когда массы людей пробудятся от ложного сознания и направят свои силы к созданию массового движения, цикл угнетения может быть сломлен. Да, просвещение породило «тотальный обман масс», но еще раз вспомним афоризм, который является квинтэссенцией всех освободительных движений: власть принадлежит народу [24].

Хоркхаймер и Адорно дают нам надежду. Ведь, несмотря на то, что попытка просветить людей привела к одному из самых мрачных моментов нашей истории, люди все еще имеют в себе силы сообща добиться освобождения  мира.

Спенсер Рапоне

hamptoninstitution.org

Перевод Вероники Петровой

Ссылки на работу Хоркхаймера и Адорно даны в переводе по изданию: М. Хоркхаймер, Т. Адорно «Диалектика Просвещения. Философские фрагменты». Пер. с нем. М. Кузнецова. М., СПб, Медиум. Ювента, 1997.

[1] Диалектика Просвещения, стр. 13

[2] там же, стр. 16

[3] там же, стр. 18

[4] Curtis Bowman, Odysseus and the Siren Call of Reason: The Frankfurt School Critique of Enlightenment.

[5] Диалектика Просвещения, стр. 19

[6] там же, стр. 23

[7] там же, стр.59

[8] там же, стр.45

[9] там же, стр 48

[10] J.K. Trotter, «What Does Peter Thiel Want?»

[11] там же

[12] Диалектика Просвещения, стр. 47

[13] Dan Primack, «Peter Thiel Gives Full-Throated Endorsement of Donald Trump», Fortune.

[14] Диалектика Просвещения, стр. 48

[15] там же, стр.53

[16] там же, стр. 53

[17] Antonio Gramsci, Selections from the Prison Notebooks, 9.

[18] там же

[19] Диалектика Просвещения, стр. 53

[20] Antonio Gramsci, Selections from the Prison Notebooks, 10

[21] Диалектика Просвещения, стр. 54

[22] там же, стр.60

[23] там же, стр.60

[24] там же, стр.60

Читайте по теме:

Славой Жижек. Скромная просьба о просвещенном катастрофизме

Алекс Вильямс, Ник Шрничек. Акселерационистский манифест

Илья Деревянко. Проблема биткоина

Шеймас Милн. Конец нового мирового порядка

Иммануил Валлерстайн. Всё рушится, основа расшаталась...

Бхаскар Санкара. Футурама. Маркс для ХХI-го века

Андрей Манчук. Стив Джобс. Последняя надежда

Ален Вики. Мы из будущего