Жанна д'Арк или Герман Геринг?

За что люблю своих антиавторитарных товарищей – не устают удивлять. Сначала – череда почтительных эпитафий, коими откликнулись многие либертарные левые на смерть нео-либерала и шокового терапевта отечественной экономики Бориса Немцова. Но, едва скупые слёзы коммунистов успели высохнуть, как наступило 8 марта: чем не очередной повод вспомнить замученную в тяжелой неволей старшего лейтенанта Надежду Савченко? До последнего времени я старалась как-то отмалчиваться на тему этой персоны: всё таки, сидит, еще и голодает – вот выпустят её, война закончится – тогда и этично будет сделать штурману разбор полётов. А другие, тем временем, деятельно строили маленький героический культ с активным привлечением феминистской аудитории.

Женщины в истории, женщины в тюрьме, женщины в мужских профессиях. Намедни ее сравнили с Жанной дАрк: действительно, и Жанна, и Надежда – женщины. Что же, поиграю и я в параллели: и Савченко, и Герман Геринг были авиаторами.  Как и Савченко, Герман Геринг воевал – и тоже на восточном фронте. Тоже оказался в тюрьме, потерпев поражение. Где продемонстрировал еще более самодеструктивное поведение, не согласившись с приговором. Более того, оба судебных процесса серьезно грешили против буквы закона: в частности, российский суд серьезно превысил свои полномочия, привлекая иностранную гражданку за преступления за пределами территории РФ. Нюренбергский же трибунал вообще допустил обратное правоприменение: Герман Геринг был приговорен по статье (преступления против человечности), которая появилась после совершения деяния. Так что я не удивлюсь, если Борова объявят жертвой кровавой энкавэдни, и вспомнят, как он был мил и добр со своими родными-близкими, как любил жизнь и умел вкусно, ярко и красиво жить. 

Это сравнение куда менее натянуто, чем сравнение с Орлеанской девой: и в том, и в другом случае  масштаб не тот. Ни больших побед, ни великих жертв: коллега Савченко куда больше преуспел и в должности, и в звании, и в самоликвидации. Но, как известно, каждый солдат удачи носит в ранце рейхсмаршальский жезл. Увы, но военная фортуна остановила карьеру Надежды Савченко на низком старте, да и история пока не дает такого оперативного простора, как мировая война. Поймите меня правильно, я вовсе не предлагаю ее вешать: это было бы так же глупо, как и канонизировать. 

Впрочем, вполне могу понять, почему симпатизантов Надежды Савченко не смущает репутация военного преступника: они обосновано не верят ни СМИ РФ, ни дружественным ДЛНР источникам, считая их военной пропагандой от и до. Вот, например, освобожденный из украинского плена священник-ополченец рассказывает о том, что она принимала участие в пытках пленных. И еще и грозилась их всех разобрать на органы.  Но как же верить террористу в рясе? Я тоже не очень-то верю попам. Действительно, священники –  это такие люди, которые на голубом глазу рассказывают и вовсе фантастические вещи:  что бог есть, а кагор и просвирки превращаются в его плоть и кровь по воскресеньям. Так что оставим пока в покое реакционное духовенство.

Но, к сожалению, о пытках пленных, мародёрстве, похищении гражданских с целью вымогательства было сказано в докладах ОБСЕ, Международной Амнистии и комиссии ООН по правам человека. А это уже вам не партизанский фельдкурат: такие источники игнорировать нельзя. Батальон «Айдар», в котором служила Надежда Савченко, фигурирует в отчётах таких организаций, на подкуп которых не хватило бы денег у самого Миллера в лучшие времена сырьевого бума. Тем более, что все эти доклады обе конфликтующие стороны а) обвинили в пристрастности и необъктивностии б) перевели избранные главы, повествующие о бесчинствах противника, и выложили в Интернет.

Те, кто не забанен в Гугле, могут запросто насёрчить про сослуживцев Надежды Савченко примерно такие истории: 82-летняя Олёна рассказала Amnesty International, что находилась дома с дочерью, зятем и внуком. Они услышали стрельбу и увидели через камеру видеонаблюдения, что к дому подъезжают несколько машин: «Не успела я открыть калитку, как они на меня налетели. Я со страху её отпустила, и она закрылась. Они начали стрелять. Один вскочил на машину. Я побежала в гараж. Они всё стреляли. Пускали автоматные очереди. Так грохотали. Тра-та-та-та-та.  Попали в меня уже в гараже…». В результате, 82-х летняя Олёна лишилась двух рёбер, а ее подозреваемый в сепаратизме внук – автомобиля. 

Впрочем, Олёна с внуком еще легко отделались,  но я не имею обыкновения играть на нервах аудитории, поэтому воздержусь от рассказов о самой жести… Милицейское и военное руководство сообщило Amnesty International  о возбуждении 38 уголовных дел «в связи с деяниями, предположительно совершённым участниками батальона «Айдар», по большей части в связи с грабежами». Одним словом, песенка Дена Назгула «Вместе весело шагать по болотам, по зелёным/ и деревни поджигать лучше ротой, или целым батальоном» вполне могла бы стать официальным гимном «Айдара». 

В таком подразделении служила Надежда Савченко. Можно, конечно, предположить, что все пытки и мародёрства айдаровцы умудрялись проделывать, пока старший лейтенант выходила отлить, сматывалась в самоволоку или увлекалась созерцанием звёздного неба над головой. Поэтому она не знала, не желала, не предполагала. И если бы не блаженное неведение, сразу написала бы рапорт с подробным отчетом и просьбой о переводе. По-моему, такая версия так же правдоподобна, как преосуществление виноводочной и хлебобулочной продукции: но веруют, ибо абсурдно.

Да, я слышала: «она сражалась за родину, на которую напал агрессор»... Она выполняла свой долг, у нее не было выбора…  Но дело в том, что Надежда Савченко вполне могла выбрать, где служить и с кем:  задолго до Майдана она стала кадровым офицером украинской армии, да еще и с боевым опытом войны в Ираке – в ВСУ, испытывающих в начале войны кадровый голод, ей были бы рады. Тем не менее, регулярным частям, у которых на вооружении находилась и авиация, и артиллерия, и танковые части,  она предпочла добровольческий батальон.  Структуру со следующими функциями: «... патрулирование дорог Луганщины, операции по выводу гражданского населения оккупированных территорий, разведка, корректировка огня и другие задачи, взятие под контроль населённых пунктов, контролируемых самопровозглашённой ЛНР». Немножко пехота, немножко – фельджандармерия, немножко - зондер-команда. При этом, офицер с боевым опытом Савченко предпочитает воевать в частях, функции которых на несколько порядков ниже ее уровня и компетенции. Ну, это как если бы архитектор пошел красить заборы. Или колумнист – забивать в админку объявления о сдаче квартир. 

Почему же Савченко предпочла уйти с большим понижением? Она объясняла это так: «Я написала рапорт на увольнение из армии. Я против именно такой постановки войны на данный момент». Действительно, ВСУ на первых этапах просирали все полимеры (на вторых и третьих, впрочем, то же). Тем не менее, у них на вооружении находилась и авиация, и артиллерия, и танковые части: там Савченко вполне могла бы получить работу по специальности и должность по званию. У нацбатальонов – ни средств, ни полномочий, ни навыков.  Поэтому, не смотря на весь энтузиазм, они были обречены на разгромы и потери: успешные зачистки и эффектный террор провинциальных обывателей еще никогда не определял исход войны. Могла ли Савченко, будучи военным профессионалом, этого не знать? Могла ли не знать, что поражения ВСУ – результат недостатка военных профессионалов, лояльных к новой власти? Но почему-то старший лейтенант идет воевать в компании вчерашних бонов и блогеров на рядовой должности. 

Дело в том, что ВСУ и нацбатальоны – это как бы Вермахт и ваффен-СС: почти параллельные структуры, частично дублирующие друг друга. Подобная система создается, когда новая власть не доверяет старой армии: ведь кадровые военные – корпорация, вполне осознающая свои интересы. За пафосом служения и долга может оказаться скепсис:  кадровые вояки сознают, что власть меняется, иногда – слишком быстро, и аргумент «я просто выполнял приказ» может не проканать. Поэтому иногда логичнее бывает с нуля создать новую, пусть менее опытную, но надежную структуру. И Надежда Савченко явно пожертвовала своей армейской карьерой для парамилитарной боёвки, в которой сослуживцы имеют обыкновение гестапить и гопстопить.

Понимаю: обидно отдавать столь  харизматичную личность в руки неправедных путинских судей, которые вынесут заведомо ангажированный приговор. Но, если эта система так дискредитирована, ей, наверно, нельзя доверять вообще никого? Но почему-то вы тогда не требуете отпустить всех убийц-серийщиков, грабителей-домушников, мелких растратчиков, уличных гопников, бытовых поножовщиков, злостных неплательщиков алиментов и уличных дебоширов, привлечённых этой неправосудной системой в последние 15 лет? Включая Тихонова, Хасис и их соратников? Или это всё-таки слишком эксцентричная идея?

Восхищает ее голодовка? Меня – нет. Готовность умирать, а не только убивать за свои убеждения выделяет человека от обычных серых гусей, меняющих чужую жизнь на деньги. Впрочем, многие из нас готовы сделать то же самое: только убеждения у нас разные. И мои убеждения не нуждаются для победы в убийствах журналистов, грабежах нищих и прессовке гражданских. Это и отличает стороны в классовой войне. В тех самых убеждениях – принципиальная разница, отличающая наших героев от их фанатиков. 

Впрочем, с Савченко всё понятно. Но что поселилось в голове у гуманистов и пацифистов, левых, либертариев, мечущих посты с диферамбами? Феминисток, героизирующих товарищку в погонах? Я могу понять критическую поддержку Украины в этом конфликте. Вполне соглашаюсь с аргументами о превышении компетенции суда: как бы то ни было, но прецедент создается стремный. Но как может сходится баланс между феминизмом и батальоном «Айдар» – это за пределами моего понимания. Впрочем, панегирики лейтенанту Савченко вполне вписывается в нео-либеральный мейнстрим, плотно забивший ту узкую нишу, в которой, по идее, должна быть оппозиция.  За поддержку их поддержки по общеполитическим вопросам слабые, лишенные собственных ресурсов «евро-левые» и феминистские движения вполне могут повысит свою цитируемость и видимость. Тем более, после адвокации мелких бесов, выглядящей, как сожжение мостов. Но кто после этого захочет вас слушать? 

Известность движения за счет его дискредитации – это глупо. Одиозность в глазах широкой аудитории приводит к углублению зависимости от политических проектов реакционной буржуазии: как это произошло с украинскими «евро-левыми». Это произойдет и с вами.

Анна Брюс

Читайте по теме:

Андрей Манчук. Батальоны смерти

Артем Кирпиченок. Немцов: символ правых сил

Полина Тигерхен. Свои среди чужих

Алексей Цветков. «Почему я не «левый либерал?»

Мария Муратова Чего добился Майдан?

Кирилл Васильев. Почему Навальный – не Мандела

Алексей Сахнин. Помни о Стасе

Александр Сергеев. Уральский Гэтсби