Стрельба в школах – легализованное убийство

Апрель 2007 года. Мне шестнадцать лет. Две недели назад мы с приёмной семьёй замечательно съездили в Мексику, где катались на каяках в Калифорнийском заливе. В наушниках играет «Гражданская Оборона» и Distemper. Жизнь удалась, да и учиться в американской школе мне остаётся всего ничего – около двух месяцев. К тому же, в отличие от моих сверстников по Rim Of The World High School, которым всего через год предстоит поступать в колледж, меня не сильно волнуют результаты будущих итоговых экзаменов за предвыпускной класс: всё равно дома придётся пересдавать больше половины предметов, и морально я готовлюсь именно к этому. Забегая вперёд – всё, кроме математики и физики, я в американской школе сдал на отлично.

И, ничем бы не отличалось 16 апреля от других тёплых и светлых дней той калифорнийской весны, если бы не пришли шокирующие вести из штата Виргиния, где сумасшедший студент с факультета информационных технологий местного политехнического института, 22-летний Чо Сын Хи, расстрелял из «Глока 19» и «Вальтера Р22» больше 50 человек. Если быть точным – 57, а вместе с самим собой (закончив стрельбу, Чо Сын Хи совершил самоубийство) – 58. 33 человека погибли, 25 – были ранены.  На то, чтобы превратить бойню в Виргинском политехническом институте в самую кровавую в новейшей истории США (больше жертв, 45 убитых и 58 раненых, было только в 1927 году, в Мичигане, в школе Бэт), ему понадобилось примерно полчаса в общежитии и около десяти минут в учебном корпусе.

Какими мотивами руководствовался Чо Сын Хи – доподлинно неизвестно. Скорее всего, здесь сошлись воедино несколько факторов: это и травля, которую он переживал в детстве по расовому признаку в школе (одноклассники его недолюбливали и нередко оскорбляли словами «уезжай в свой Китай», – не вникая даже в то, что он был корейцем), это и несчастная любовь, и тяжёлое психическое заболевание, которое выражалось в его неадекватном поведении на кампусе.

Его часто выгоняли с пар за то, что он прямо во время лекций фотографировал ноги студенток и сочинял про них пошлые стишки. Он домогался до них, писал им смски пугающе-агрессивного содержания, о чём не могли не знать все, кто так или иначе был с ним знаком. Он вёл дневник, в котором восхищался «стрелками из Колумбины» (пожалуй, самое медийное массовое убийство в американской истории, которое произошло 20 апреля 1999 года в Columbine High School, округа Джефферсон, штата Колорадо), признавался в ненависти к окружающим и желал им мучительной смерти. Словом, Чо Сын Хи был серьёзно болен, и место ему было в психиатрической лечебнице, а не в учебном заведении. «Маниакальная шизофрения» – так, впоследствии, когда будет уже совсем поздно что-либо изменить, скажут об этом специалисты.

Тем не менее, явная предрасположенность к насилию (а Чо Сын Хи попал «на карандаш» ещё в старшей школе) не помешала ему обзавестись профессиональным огнестрельным оружием: «Глок 19» состоит на вооружении специального австрийского полицейского спецподразделения EKO Cobra, а пистолет «Вальтер Р22» популярен в ряде силовых структур азиатских стран. Так, например, его используют силы специального назначения Бангладеш.

Орудия убийства Чо Сын Хи приобрёл абсолютно легально: 9 февраля 2007 года – «Вальтер Р22», 13 марта – «Глок 19». В конце марта и начале апреля он абсолютно беспрепятственно купил и боеприпасы к ним на одном из интернет-аукционов. Что было дальше – стало известно нам в тот же день, прямо на уроке истории у мистера Росса, который, получив тревожные новости, прервал занятие, попросил нас встать и почтить память погибших в Виргинии минутой молчания. У многих моих одноклассников в тот момент на глазах были слёзы. Да, мы часто обсуждали «текущие события» в рамках учебного курса. Более того – по их «запоминанию» также проводились проверочные работы. Но такие события, к сожалению, остаются в памяти и вне контекста уроков истории.  

Как тогда, так и сейчас в Соединённых Штатах идёт жаркая дискуссия сторонников и противников свободного владения огнестрельным оружием. В частности, сторонники приводят в пример доводы о том, что преступник никогда не решится нарушить закон, если будет знать о том, что его потенциальная жертва может дать достойный отпор. В наши дни, после очередного жуткого массового убийства, произошедшего во Флориде 14 февраля 2018 года (в результате чего погибли 17 и были ранены 14 человек – и это пятый по количеству жертв случай в истории), в некоторых американских штатах начинают вооружать и обучать школьных учителей, чтобы они имели возможность нейтрализовать стрелка ещё до приезда полиции и спецназа.

Хотя, как показали многочисленные исследования, для того, чтобы это действительно сделать, каждый учитель должен обладать уровнем подготовки, сравнимым с ветераном морской пехоты, прошедшим, к тому же, несколько горячих точек: в стрессовой ситуации, связанной со стрельбой на рабочем месте, гражданский человек, как правило, теряется, впадает в панику – и если у него при себе будет оружие, он просто не успеет достать его из кобуры, чтобы помешать планам преступника. К тому же, всем известно то, что здоровому человеку в принципе сложно убить другого человека, даже если он представляет для него явную угрозу: именно поэтому во Вьетнаме больше половины американских новобранцев в первых своих боях стреляли над головами противника, а не в них самих.

Мы всё это время говорили о стрельбе в школах и университетах, но проблема, конечно же, стоит гораздо шире. Совсем недавно, 1 октября 2017 года, простой 64-летний американский пенсионер с многомиллионным состоянием Стивен Пэддок, за которым не было абсолютно никаких прегрешений согласно полицейским записям, забронировав номер на 32 этаже в отеле в самом сердце Вегаса (на «Стрипе») открыл шквальный огонь из полуавтоматической винтовки Colt AR-15, нескольких её модификаций (FN-15, DDM-4) и Автомата Калашникова по людям, собравшихся на кантри-концерте. В результате стрельбы тогда погибло 59 человек (считая самого Пэддока), было ранено 546. Аналогично случаю с Чо Сын Хи и многих других убийц, Пэддок купил оружие абсолютно легально.

Сторонники легализации огнестрельного оружия так и не смогли ответить на вполне банальный вопрос: как бы «массовое вооружение населения» помогло предотвратить расстрел в Лас-Вегасе? Возможно ли было чисто физически нейтрализовать «с земли» стрелка, находившегося на 32 этаже гостиницы на дистанции в 350 метров? Ночью. Особенно, когда вокруг царит паника, когда кричат и стонут раненые? Тут не спасла бы и подготовка уровня ветерана морской пехоты. Стоит ли здесь ссылаться на пресловутую Вторую поправку к Конституции?

Американские (и не только) противники идеи о свободном владении огнестрельным оружием, в свою очередь, совершенно справедливо отмечают: если бы Отцам-основателям было дано заглянуть в будущее и увидеть, что люди, стремящиеся защитить себя от грабителей и превратностей дикой природы, в 21 веке будут на законных основаниях владеть не однозарядными мушкетами, а «магнумами», штурмовыми винтовками и гранатомётами, им бы и в голову не пришло защищать это «священное право» и оспаривать монополию государства на применение насилия к тем, кто преступил закон.

Да, в Штатах действительно существует как сильное «лобби оружейников», так и «культура владения оружием». Однако если в маленьких городках южных штатов, северо-запада и Аляски, где многие жители действительно профессионально занимаются охотой и добычей зверя, это абсолютно оправданно, то в мегаполисах (особенно – в Нью-Йорке, Чикаго и Лос-Анджелесе) свободное хождение оружия не только не препятствует уличной преступности, но и провоцирует её, попадая в руки различных банд. Например, в том самом апреле 2007 года на улицах Лос-Анджелеса шла настоящая криминальная война между группировками «Кровавых» («the Bloods») и «Калек» («the Crips»). И даже несмотря на то, что за пару лет до этого полицейскому департаменту Калифорнии отчасти удалось обезглавить эти ОПГ, мне настоятельно рекомендовалось не надевать во время поездки в Лос-Анджелес с другими студентами по обмену из разных стран мира одежду красного и синего цвета, потому что красный, как нетрудно догадаться, мог ассоциироваться с «Кровавыми», а синий – с «Калеками», а это могло иметь неприятные последствия.

Единого мнения среди тех, с кем я общался в Калифорнии, по этому вопросу не было, как не было и нет его и в самой Америке. Мой приёмный отец, представитель либеральной интеллигенции и бывший преподаватель философии и этики университетов Калифорнии, Юты и Нью-Йорка, видный деятель экологического движения Эрнест Партридж всегда гордился тем, что за всю свою жизнь никогда не владел ни одним видом огнестрельного оружия. Мой одноклассник Дэйв, вместе с которым я играл в рок-группе, напротив – гордился тем, что у его отца дома находится целый арсенал, и там же – присутствует, например, немецкий карабин Mauser 98k: тот самый, который в своё время являлся наиболее массовым видом стрелкового оружия в Вермахте.

Я лично держал в руках эту винтовку, стараясь понять, зачем Дэйву (а, точнее – его отцу) в доме понадобилось это оружие. Ведь даже если бы к ним прокрался грабитель, на то, чтобы добраться до сейфа, открыть его, зарядить карабин и выстрелить в преступника, ушло бы значительное количество времени, к тому же – не факт, что ему бы в принципе удалось это сделать, ведь Дэйв не обладал и не обладает уровнем подготовки, сравнимым с ветераном морской пехоты.

Словом, ответа на вопрос о том, зачем солист нашей школьной гаражной группы держал дома «маузер», я для себя так и не нашёл, а, вот, фразу, «будь осторожен, не ходи гулять по ночному Сан-Бернардино, ведь там тебя могут подстрелить» – я слышал не раз. При этом «подстрелить» тебя может кто угодно: и полицейские, которые пускают в ход огнестрельное оружие при малейшем акте неповиновения (эти случаи нередко попадают в новости и вызывают широкий общественный резонанс, но, тем не менее, повторяются вновь и вновь), и члены уличных банд, которым не понравилось то, как ты одет, или же простой городской сумасшедший с едва диагностированным психическим расстройством, который просто решил «покончить с собой, уничтожив весь мир».

И это – заставляет задуматься.

Данила Глумов

Читайте по теме:

Андрей Манчук. Боулинг для Украины

Артем Кирпиченок. Дневник легалайзера

Володимир Чемерис. Атмосфера для эскадронiв

Андрей Манчук. «Бедность – мать преступлений»

Борис Рудь. Плохие новости для всех

Дмитрий Мануильский. Легитимация фашистского дискурса