Когда Иран был Украиной

Убийство иранского генерала Сулеймани обрадовало украинских патриотов – хотя многие из этих людей наверняка путают между собой Иран и Ирак, и не сразу отыщут эти страны на географической карте. Журналисты, блогеры и лидеры мнений горячо одобряют действия американских властей, которые без объявления войны расстреляли иностранных граждан на территории оккупированного их армией государства. И призывают поскорее расширить практику «превентивной борьбы с терроризмом».

Оправдывая атаку в аэропорту Багдада, постсоветская интеллигенция старается представить Иран чем-то вроде абсолютного зла, в борьбе против которого можно и должно нарушать нормы международного права – хотя она всегда ссылаются на его нормы в вопросе о Крыме или Донбассе. Эту страну называют угрозой мировой демократии и главным виновником бесконечных ближневосточных войн, призывая не жалеть для нее ракетных зарядов.

По мнению либеральных ястребов, такая агрессивная политика приведет к быстрому крушению исламистского режима, которого с нетерпением ожидает местное население. А неизбежные в этом случае жертвы и разрушения памятников культуры представляются приемлемой ценой во имя торжества ценностей Свободного мира.

Однако реальная ситуация в Иране вовсе не похожа на шаблонные пропагандистские клише, которые годами транслируются в большинстве украинских СМИ. Да, консервативное исламское правление вызывает справедливое недовольство у многих жителей этого государства. В Тегеране мы видели молодых студенток, которые вызывающе спускали с волос платки, и обнаружили, что на его улицах продается символика феминисток и ЛГБТ, а также портреты Карла Маркса, Че Гевары и популярного философа Али Шариати, который когда-то надеялся реформировать шиизм в демократическом духе, разрабатывая местную версию «теологии освобождения».

А это само по себе говорит о настроениях в общественной среде Исламской Республики – ведь невозможно себе представить, чтобы посреди свободного европейского Киева открыто распространяли коммунистические плакаты и книги.

Оппозиционные и антиклерикальные настроения пристутствуют в обществе Ирана, подпитываясь за счет недовольства экономическим кризисом. В стране регулярно вспыхивают протесты с участием иранцев, азербайджанцев и курдов – выступления за демократию, за права женщин и трудовые права, которым необходимо оказывать всяческую поддержку.

Но все дело в том, что абсолютное большинство иранских интеллектуалов, выступающих против аятолл, резко критикуют политику США. Они ведут свою борьбу под социальными лозунгами, и вовсе не желают, чтобы их «освободили» посредством оккупации и бомбежек.

Эти настроения глубоко укоренены в сознании иранского общества. И дело не только в том, что иранцы слишком хорошо знают о судьбе расположенного по соседству Ирака, разрушенного в результате «гуманитарного» военного вторжения США – под теми же надуманными предлогами и с демонстративным нарушением международных правовых норм.

Гораздо важнее собственный исторический опыт этой страны, которая на протяжении десятилетий являлась главным американским сателлитом на Ближнем Востоке и по праву считалась самым послушным проводником политики Вашингтона. В те годы Иран находился в полной зависимости от западных демократий, очень напоминая этим современную Украину. И большинство его жителей не хотят возвращаться в свое не столь давнее колониальное прошлое.

Бывшая Персия – как именовали до 1935 года это ближневосточное государство – пребывала после Второй мировой войны под внешним управлением Великобритании и США. Иностранные государства полностью контролировали нефтяные ресурсы Ирана, определяя внутреннюю и внешнюю политику шахиншаха Мохаммеда Резы Пехлеви. Это приносило огромные прибыли для американских и европейских компаний – за счет нищеты и бесправия большинства местного населения, вынужденного существовать в условиях законсервированного Средневековья.

А попытка покончить с иностранным господством, которую предпринял премьер-министр Мохаммед Моссадык, закончилась государственным переворотом, в котором без труда угадываются характерные признаки киевского Майдана. С той разницей, что глава свергнутого иранского правительства совершенно не походил в своей политике на Виктора Януковича.

«Популярный, демократически избранный иранский премьер Моссадык – журнал Time назвал его человеком года – национализировал всю нефтяную промышленность страны. Разъяренные англичане обратились за помощью к США. И тогда Вашингтон послал в Иран агента ЦРУ Кермита Рузвельта. Он великолепно выполнил свою задачу, расположив к себе людей – как взятками, так и угрозами. Затем с его подачи они организовали уличные беспорядки и демонстрации, которые создавали впечатление, что Моссадык был непопулярным и неподходящим лидером. В конечном итоге Моссадык был побежден. Проамерикански настроенный шах Мохаммед Реза стал полновластным диктатором», – написал об этом в своей книге американский журналист Джон Перкинс.

Опираясь на поддержку США, иранский монарх объявил «Белую революцию», обещая принести стране достоинство, процветание и свободу – путем полной интеграции в мировую капиталистическую систему. Она представляла собой радикальные рыночные реформы, которые осуществлялись под руководством местной генерации «чикагских мальчиков» – молодых экспертов и управленцев, получивших образование в западных вузах, и фанатически преданных интересам иностранного капитала.

Иран окончательно превратился в рынок сбыта для американского и европейского импорта, на который уходили все огромные нефтяные доходы. Причем это происходило под лозунгами борьбы с коррупцией и модернизации государства, скрывавшие за собой невиданную отсталость и казнокрадство.

Шахские власти провозглашали свою страну исконной частью западного мира, апеллируя к мифологизированному наследию древних ариев – и всячески противопоставляли иранцев населению соседних арабских стран. Государственной идеологией государства стал персидский национализм, символом которого стала гигантская Башня памяти Шахов Ариийского света, построенная из мрамора в центре иранской столицы, и переименованная потом в Башню Свободы.

Монарх решил изменить летоисчисление, чтобы вести его от восхождения на престол Кира Великого, и с большой помпой отметил в Персеполисе 2500-летие персидской монархии, заготовив для иностранных гостей тонну черной икры – пока рядом, в той же провинции, голодали пострадавшие от засухи люди.

Чтобы закрепить контроль над Ираном, президент Дуайт Эйзенхауэр поручил ЦРУ подготовить кадры для шахской спецслужбы САВАК, которая печально прославилась жестокими пытками и тайными покушениями на представителей оппозиции. Ее агенты убили в Англии упомянутого Али Шариати – однако это не вызвало никакой реакции со стороны официального Лондона.

Кроме того, Вашингтон продавал шаху за нефтедоллары целые арсеналы современных вооружений, а американские военные использовали территорию Ирана в противостоянии с СССР, чтобы угрожать Закавказью и Средней Азии. С этой целью был создан военный блок СЕНТО – ближневосточная версия НАТО – который просуществовал вплоть до падения Мохаммеда Резы Пехлеви. Все это естественно повлекло за собой кампанию повальной декоммунизации, с зачисткой массовой партии «Туде» и других левых организаций, ориентированных на Москву или на маоистский Пекин.  

Такая политика давала впечатляющие внешние результаты. Тегеран семидесятых годов мало походил на столицу исламского государства, а на его улицах располагались роскошные модные бутики и рестораны с дорогим алкоголем, куда приезжали на лимузинах чиновники, олигархи и процветающая за их счет клиентела. Страну иронически называли «ближневосточным штатом США».

Экспозиция единственного в своем роде музея, оборудованного сейчас в бывшем американском посольстве, рассказывает о том, что западные спецслужбы управляли политическим руководством Ирана в ручном режиме, и располагали его абсолютной лояльностью – совсем как в случае Порошенко или Зеленского. 

Проблема была лишь в том, что от антисоциального курса вестернизированного правительства выигрывали исключительно представители правящего класса – в ущерб остальным иранцам, которым не доставалось ни капли от потоков нефтяных прибылей. За пределами столицы царила все та же бедность, усугублявшаяся неизжитыми феодальными пережитками. И несмотря на жестокие репрессии, в стране постоянно росло массовое недовольство рыночными реформами, помноженное на протест против унизительной зависимости от Вашингтона.

При этом, в авангарде антиправительственного движения изначально находились представители светских движений – от коммунистов из партии «Туде» до активистов левориентированных исламских движений, среди которых наиболее известны «Организация партизан-фидаинов иранского народа» и «Народные моджахеды Ирана». Они приняли самое активное участие в антишахской революции 1979 года, сыграв важную роль в уличной борьбе против правительства. Но затем их уничтожили радикальные исламисты, которые выхолостили антикапиталистическую повестку восстания.

Неудивительно, что аятолла поначалу казался Западу более подходящим кандидатом на замену свергнутому народом монарху, который закончил свои дни в эмиграции – причем США и Великобритания фактически отказали Мохаммеду Резе Пехлеви в убежище на своей территории.

Долгие годы американского господства стали прививкой от политического влияния США, превратив бывшую колонию Запада в одного из его последовательных противников. Причем, такую позицию занимает не только местный официоз, но и значительная часть иранского общества. Все это является поучительным уроком для Украины, которая демонстрирует сервильную поддержку американской политики на Ближнем Востоке. Так, украинское правительство поспешило осудить беспорядки возле американского посольства в Багдаде, но не возмутилось преступными действиями американцев.

Государственный секретарь Майк Помпео уже поблагодарил за это президента Зеленского, выразив «твердую поддержку территориальной целостности и суверенитету Украины». Хотя его слова двусмысленно звучат на фоне политики США, которые проигнорировали государственный суверенитет Ирака.

Между тем, Украина уже имеет печальный опыт соучастия в американской оккупации Междуречья. Леонид Кучма направил туда целый батальон украинских вооруженных сил, что привело к гибели наших солдат и мирных иракских жителей.

«Если описать честно и просто, то выглядело это примерно так: США несли в Ирак демократию, взамен вывозили нефть… У кого есть ум, тот может легко проследить, что все вторжения одной страны в другую начинаются приблизительно одинаково: коалиция – это оккупация, а миротворчество – хороший лозунг прикрытия для коалиции», – откровенно рассказала об этом в своей биографии Надежда Савченко, побывавшая тогда в составе украинского военного контингента.

А самой первой украинской жертвой войны в Ираке стал телеоператор Тарас Процюк, убитый вместе со своим испанским коллегой в результате прицельного огня американского танка, расстрелявшего гостиницу, в которой жили и работали журналисты. Причем, США так и не выплатили их родственникам никаких существенных компенсаций – с чем послушно согласились украинские политики и дипломаты.

Украинские политические элиты фактически поддержали воздушную атаку в Багдаде – несмотря на то, что провокационное убийство Сулеймани вызывает осуждение практически повсеместно. Антивоенные протесты проходят в США, Великобритании, Израиле, Евросоюзе – причем, в их рядах очевидно преобладают молодые люди, которые были еще младенцами во время американского вторжения в Ирак в 2003 году.

Конечно, участники этих акций категорически не приемлют идеологию исламизма, и в принципе не являются сторонниками иранской власти, зачастую поддерживая местную оппозицию. Однако, они видят угрозу в имперской политике США. И помнят, что американское вторжение как раз и привело к расцвету Исламского Государства.

Все это разительно отличает западный мир от Украины, где антивоенные протесты в принципе невозможны – как и любые попытки проводить независимую государственную политику в интересах собственного народа. 

Андрей Манчук

Читайте по теме:

Ирадж Наджафабади. Иранские заметки

Илья Деревянко. Когда сюда придет демократия

Фатима Абуидрис. Жемчужная революция

Ноам Хомский. Каковы намерения Ирана?

Артем Кирпиченок. Пять революций

Андрей Манчук. «Ближний Восток. Близко ли война?»

Артем Кирпиченок. Революция или наступление реакции?

Имануил Валлерстайн. Сирийский тупик

Фредерик Остен, Джемми Аллинсон. Когда шатается трон