Цена человеческой жизни

Недавно, разбирая архив после очередного вынужденного переезда (ох уж эта эмигрантская жизнь!) обнаружил вот такую листовку:

Это листовка с Майдана. Тогда гибель нескольких людей было для них поводом написать гигантскими буквами «БЕДА!», поводом к призыву бросать работу и выходить на улицы, чтобы свергнуть власть.

Теперь десятки трупов мирных жителей на Донбассе – это не «беда» для гуманистической и демократической киевской интеллигенции.

Впрочем, вызывают недоумение и московские – в том числе, и «левые» – либералы. Они ходили на «Марш против войны», когда российская армия взяла Крым, когда никто не погиб, и не сказали ни слова против убийства сотен людей на юго-востоке Украины, которые были санкционированы украинским правительством.

Человеческие жизни вовсе не равноценны для этой публики, находящейся в логике гражданской войны. Отрезанное и волшебно отросшее затем ухо министра-автомайдановца стало для них ужасом, а фото с разорванными жителями Донбасса – лишь повод для радости. Убитые в малазийском «боинге» пассажиры – повод для вселенской скорби, убитая женщина на Донбассе – «самка колорада с оторванными лапками».

Я – активный участник демократических социальных протестов против прошлого правительства, и выступал против Евромайдана с самого его начала. Но ни я ни мои товарищи никогда не радовались смертям так называемой «Небесной Сотни». Сравните это с ликованием майданной публики по поводу убийств активистов Куликова Поля в Одессе.

Мне кажется, это повод для гордости – оппонентам киевского режима удалось в условиях всеобщего озверения в гораздо большей степени остаться людьми, чем ее сторонникам.

Мы сочувствуем солдатским матерям Западной Украины, которые не хотят посылать своих детей на бойню. Они объявляют их предательницами.

Мы призываем остановить войну. Они – пролить больше крови.

Все-таки мы правы, называя происходящее в Украине фашизацией. Ведь для фашизма характерна и военная истерия, и стремление физически уничтожить политических противников, и презрение к жизни и достоинству «врагов», культ насилия и жестокости. Массы обрабатываются киевским режимом именно по фашистским лекалам.

Интересно также отношение фрустрированной киевской публики к кровавой войне.

В свое время Крымская война середины XIX века стала первой из войн в истории человечества, новости с которой приходили непосредственно вслед за событиями – по телеграфу. Это резко поменяло отношение общественности к войне. Когда в Лондон начали приходить новости о гибели отпрысков британской аристократии под Балаклавой, «общество» начало высказывать явное недовольство войной. Это стало одним из факторов, ускоривших заключение Парижского мира, и сделавших его не таким позорным для проигравшей войну Российской Империи.

Сейчас же новости с войны приходят в режиме он-лайн. Погибшие матери и дети – это не цифры в телеграфном отчете – их лица можно увидеть на фото, какими они были, как радовались жизни. Можно увидеть обезображенные трупы своих сограждан, таких же украинцев, как и ты. Почему, черт возьми, это не вызывает в Киеве той же реакции, что у читателей британских газет времен Крымской войны? Почему киевское общество не говорит свое «нет»?

Конечно, у меня есть политологический ответ на этот вопрос. Но вот человеческого ответа нет. Возможно, нужно послать на войну «мажорную сотню», всех этих сыновей аваковых и иже с ними, которые устраивают «стрит-рейсинг» на улицах Киева, в то время как их отцы посылают «быдло» на смерть?

Виктор Шапинов

Читайте по теме:

Джон Пилджер. Возвращение Оруэлла

Питер Михайленко. Военно-националистическая истерия

Андрей Манчук. Последнее прибежище

Егор Воронов. Бес гуманизма

Стивен Шенфилд. Майдан: демократия или национализм?

Оуэн Джонс. Антивоенный протесты и новая война в Ираке

Алекс Лантье. Украина: империалисты и интеллектуалы

Хуан Коул, Оуэн Джонс. Герой нашего времени 

Федерико Фуэнтес. Медиа-борьба за свободу слова

Андрэ Влчек. Смерть независимой журналистики

Майкл Паренти. Нобелевская премия мира за войну