Аргентина: вернуть бы свое

Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать

Иван Крылов. «Волк и Ягненок»

В 1991 году президент Аргентины Карлос Менем начал приватизацию крупнейшей в стране нефтяной компании Yacimientos Petrolíferos Fiscales (YPF). 80%-й пакет акций компании был распродан в 1993 году. В 1999 году, в угаре неолиберальных реформ, государство продало остававшийся в его руках 15%-й пакет испанской компании Repsol, которая консолидировала в результате серии покупок 98% акций компании. Созданная в результате поглощения YPF компания получила название Repsol YPF. В 2007 году состав акционеров вошла аргентинская группа Peterson, увеличившая к 2011 году свою долю до 25%. Доля Repsol снизилась до 58%, так как еще 16% были проданы миноритариям. Аргентинское правительство сохраняло номинальное участие в компании, являющейся фактическим монополистом на энергетическом рынке Аргентины, где она имеет так называемую «золотую акцию».

Аргентина богата природными ресурсами. Если данные геологов подтвердятся, эта страна может занять третье место по размеру углеводородных ресурсов. Однако в последние годы страна превратилась из чистого экспортера в чистого импортера ресурсов. В 2011 году впервые с 1987 года энергетический торговый баланс стал отрицательным – в страну ввезли на 3.3 миллиардов долларов энергоресурсов больше, чем экспортировали. Импорт энергоносителей съедает заметную долю положительного сальдо торгового баланса Аргентины. Кристина Фернандес де Киршнер все чаще и чаще стала упоминать компанию YPF в своих выступлениях, указывая на недостаточное инвестирование в геологоразведку и слишком большие дивиденды, выплачиваемые испанским акционерам. 16 апреля Кристина озвучила план частичной ренационализации компании, подразумевающий, что под контроль государства после выкупа по справедливой (назначенной государством) цене вернется 51% акций YPF. В Буэнос-Айресе в этот же день появились постеры со словами «Подлинная независимость требует возврата того, что было нашим – на фоне логотипа YPF.  Позднее было озвучено намерение ренационализировать и газовую компанию YPF Gas. Комментируя это, Эрнан Лоренсино, министр экономики, заявил, что Аргентина хочет стать энергетически самодостаточной.

План ренационализации, быстро названный «экспроприацией», вызвал бурю негодования в мире – причем, США, Мексика и Великобритания стремительно присоединились к рассерженному голосу Мадрида. Свободные СМИ наполнились возгласами раздражения и угроз, предсказаниями скорого экономического краха Аргентины и личными нападками на аргентинскую администрацию.

В этой волне агитации против Аргентины нет ничего нового – уже много лет неолибералы критикуют макроэкономическую политику ее левоцентристской администрации. Ведь согласно «общепринятой» экономической теории Аргентина делает все абсолютно неправильно. После того, как в 2001 году Аргентина объявила дефолт по госдолгу, а через несколько недель девальвировала свою валюту, эксперты поставили на ней жирный крест, предсказав в ближайшем будущем галопирующую инфляцию, кризис платежного баланса вследствие ограничения доступа к международному кредиту, и, в целом, уход в штопор глубокой рецессии.

Жестокая депрессия, растущий внутренний и внешний долги крах банковской системы в 2001 году привели к самому серьезному экономическому, социальному и политическому кризису в насыщенной истории страны. Экономика рухнула в том году, составив ВВП на 18% меньше, чем в 1998. Более 60% населения оказалось за чертой бедности. Несколько президентов стремительно сменили друг друга у руля государства, пока у власти не оказался Нестор Киршнер. Его правительство декларировало разрыв с неолиберальной моделью. С тех пор экономика росла в среднем на 8,5% в год. В 2011 году ВВП Аргентины по ППС составил 709.7 миллиардов долларов США (номинальный – 435.2 миллиардов). Сегодня это третья экономика Латинской Америки (после Бразилии и Мексики), и вторая в Южной Америке. ВВП страны складывается на 10%  за счет сельского хозяйства, на 30,7 за счет промышленности, а сфера услуг добавляет 59,.2%. При населении в 42 миллиона рабочая сила составляет около 16 миллионов человек. Из них 5% заняты в сельском хозяйстве, 23% – в промышленности, 72% – в сфере услуг. По официальным данным безработица держится на уровне 7.3%. Экспорт в 2011 году составил 83.71 миллиардов долларов (в основном соевые бобы и произведенные из них продукты, бензин, природный газ, автомобили, кукуруза и пшеница), импорт – 71.73 миллиардов (промышленное оборудование, моторы, бензин и газ, удобрения, пластики). Основные торговые партнеры по экспорту – Бразилия (21.2%), Китай (9.1% всего экспорта, но почти 75% соевых бобов), Чили (7%), США (5.4%). Импортные товары поступают в Аргентину из Бразилии (34.5%), США (13.8%), Китая (11.4%), ФРГ (5%).

С 2002 по 2010 год экономика Аргентины выросла почти на 90% – и этот показатель стал наиболее высоким для Западного полушария. Занятость бьет рекорды, бедность и крайняя бедность уменьшились на 2/3. Реальные (скорректированные с учетом инфляции) социальные расходы государства увеличились втрое, а Кристина Киршнер-Фернандес продолжает курс на усиление роли государства в экономике. Еще в 2008 году государство национализировало частные пенсионные фонды. Aerolineas Argentinas, крупнейший национальный авиаперевозчик, также перешел под контроль правительства. Очередной взрыв негодования международной общественности  вызвало принятое в 2010 году решение поставить под прямой контроль государства резервы центрального банка. Правительство постоянно объявляет кампании бойкота определенных фирм, которые, по мнению правительства, не выполняют правил регулирования цен. Специальный правительственный чиновник в ранге министра лично обзванивает менеджмент компаний, предупреждая, что они должны снизить цены на свою продукцию. Все эти меры крайне популярны в Аргентине – согласно опросам большинство населения считают идеологию свободного рынка ответственной за кризис и дефолт 2001 года. Во многом благодаря экономическим успехам Кристина Фернандес де Киршнер была переизбрана на второй срок в октябре 2011 года.

Все это было достигнуто вопреки стандартам неолиберальной политики, которые при полной поддержке Вашингтона и МВФ превратили страну в пепелище в результате жесточайшей рецессии 1998-2002 годов. По большому счету, ренационализация энергетической монополии – отказ от еще одной провалившейся догмы неолиберализма.

Кристина Фернандес де Киршнер обвиняет испанских акционеров YPF  в том, что они, по сути, решили вытянуть из компании максимум дивидендов и разрушить ее – на протяжении последних лет добыча падает, а размер выплат растет. С 2004 по 2011 производство нефти в Аргентине упало 20%, а газа – на 13%. Доказанные резервы существенно сократились. Такое сокращение производства и рост импорта крайне опасны для страны, которая не имеет доступа к международному кредиту. Государству нужны валютные резервы для того, чтобы избежать отрицательного сальдо платежного баланса. Таким образом, расчеты в валюте за товар, который можно и нужно производить внутри страны, необходимо свети к минимуму. Это означает, что энергетический сектор нельзя далее оставлять в частных руках.

Противники экономической политики Фернандес де Киршнер утверждают, что именно избыточное государственное регулирование с его ценовыми потолками заставило Repsol свертывать производство и выводить капитал из компании. Однако это не отменяет того факта, что уменьшение масштабов деятельности фактического монополиста губительно для общественных интересов. Стоит отметить, что аргентинские запасы залегают в специфических геологических условиях, которые требуют значительных инвестиций. Только используя эффект от масштаба можно сделать эту сферу сверхприбыльной. Таким образом, только государство может полностью раскрыть потенциал энергетического сектора Аргентины.

Недоброжелатели обращают внимание, что Фернандес де Киршнер начала компанию по ренационализации YPF после того, как общеамериканский саммит в Картахене (который прошел без участия Кубы) не поддержал претензии Аргентины на Мальвинские острова – подчеркивая, что президент всего лишь хочет отвлечь общественное внимание от этой внешнеполитической неудачи и предложить публике другого козла отпущения. Вероятно, в этом есть некая доля правды – однако это лишь повод наконец-то взяться за решение весьма важного вопроса. Для того, чтобы процесс ренационализации пошел, необходимо согласие законодательного органа Аргентины. И депутаты уже приступили к запуску необходимой процедуры.

Испания возмущена тем, что собственность испанской компании будет национализирована. Однако, из-за того, что Аргентина не имеет доступа к международному кредиту, у Испании практически нет инструментов давления на Буэнос-Айрес. Любые попытки давления принесут больше вреда Мадриду – в Испании мало аргентинских предприятий, тогда как испанские компании широко представлены не только в энергетическом, но и в телекоммуникационном секторе экономики Аргентины. Обе страны состоят в ВТО, что означает невозможность для Испании вводить какие-либо ограничения для аргентинских товаров (таких как соевое мясо и биодизельное топливо). Любопытно, что по условиям двустороннего соглашения об инвестициях, каждая страна имеет право национализировать определенные предприятия, если это служит общественному интересу. Представляется, что Аргентине легко будет доказать тот факт, что национализация YPF будет произведена в интересах общества. Испания может обратиться в структуры Всемирного банка с требованием справедливой компенсации – однако разбирательство займет как минимум несколько лет. Нельзя забывать и о том, что Аргентина не выполнила ни одного решения Всемирного банка по подобным делам и ни разу не произвела требуемых иностранными инвесторами выплат за реквизированные предприятия. При этом, четверть всех жалоб во Всемирный банк были поданы именно против Аргентины.

Испании будет трудно мобилизовать массовую поддержку своих претензий. Государство в том или ином виде контролирует национальные энергетические компании почти во всем мире (от Саудовской Аравии до Норвегии). Любопытно, что Мексика, присоединившаяся к осуждению Аргентины, национализировала нефтяную отрасль еще в 1938 году и запрещает какое-либо иностранное участие в этом секторе экономики. Также поступают некоторые страны ОПЕК. Даже на гребне  волны неолиберализма в Латинской Америке Бразилия сохранила контрольный пакет в процессе приватизации местной Petrobras. В последнее десятилетие возврат энергетических ресурсов под контроль государства  стал важной составляющей быстрого экономического роста региона. Венесуэла вернула под госконтроль PDVSA, Боливия ренационализировала углеводороды в 2006 году (доходы государства выросли на 10% ВВП – и это огромный результат), Эквадор значительно усилил контроль над своими природными ископаемыми. В этом свете Аргентина лишь следует успешному примеру и продолжает тенденцию, установившуюся в регионе.

Аргентина – бельмо на глазу мирового сообщества. Уже много лет ей угрожают экономической изоляцией – постоянные меры правительства по борьбе с иностранными инвесторами раздражают многих. Однако избыточность открытой критики объясняется еще и тем, что иностранные инвесторы лишены каких-либо реальных рычагов воздействия. Снижение кредитных рейтингов, обычно столь чувствительное для развивающихся стран, в данном случае – лишь пустой звук. Они  сами загнали себя в рамки свободной торговли, и пока они не станут готовы отказаться от этой основополагающей догмы, Аргентина будет свободно экспортировать свою продукцию на мировой рынок, продолжая проводить меры, направленные на импортозамещение. Тем более, что основные торговые партнеры Аргентины – Бразилия и КНР, – совсем не заинтересованы в каком-либо ограничении торговли с Буэнос-Айресом.

Иностранных ивесторов легко пустить в национальную экономику – однако очень трудно затем от них избавиться. Считается, что именно они льют воду на мельницу экономического прогресса, запуская новые производства и создавая рабочие места своим капиталом. Все прекрасно понимают, что они, как правило, жестко эксплуатируют рабочую силу и не реинвестируют прибыль, отправляя ее за рубеж. Однако это считается меньшим из зол – ведь без инвесторов, якобы, будет еще хуже. Значительные экономические успехи Аргентины на протяжении последнего десятилетия наглядно демонстрируют, что это не так – правительство вовсе не должно в первую очередь заботиться о кредитном рейтинге и прямых иностранных инвестициях. Вероятно, что это еще одна причина, по которой Аргентину так не любят развитые страны – ведь самим фактом своих успехов она подрывает неолиберальный консенсус.

Леонид Грук

Читайте по теме:

Марк Вайсброт. Кристина Киршнер и «аргентинское чудо»

Леонид Грук. Манилов и либерализм

Джо Емерсберг, Джеб Спрег. «Венесуэла. Террор крупных землевладельцев»

Леонид Грук. Тема диссертации