Фото девяностых

В эти дни фейсбук похож на машину времени. В привычной череде фотографий на ленте друзей, среди пушистых котиков и сирийских беженцев, среди разрушенных снарядами домов и курортно-отпускных селфи, среди портретов Путина и Мосийчука, вдруг стали мелькать старые снимки из девяностых годов. Массовый флешмоб стихийно объединил людей разных взглядов, представителей разных поколений, жителей разных стран. Все они дружно начали публиковать фото, сделанные в конце прошлого века – когда не было соцсетей, а цифровые фотоаппараты еще не вытеснили пленку, которую теперь берутся печатать не в каждом фотосалоне. На это жалуются сейчас люди, которые, бросив дела, спешно отыскали в пыльных загашниках свои давние фотосессии – а таких людей оказалось на удивление много.

Конечно, почти всякая успешная стихийная акция наших дней на поверку оказывается неплохо организованной. Как вскоре выяснилось, флешмоб со старыми фотографиями запущен по инициативе российского либерального интернет-журнала, в качестве промоушена фестиваля «Остров девяностых», который пройдет в Москве при поддержке фонда «Президентский центр Ельцина».

Это мероприятие как будто бы относится к сфере культуры – его участники обещают представить слепок с социальной жизни тех лет, рассказывая, как одевались и говорили в девяностые годы, какую музыку тогда слушали, какие фильмы смотрели, какие книги и газеты читали. Однако политический посыл фестиваля очевиден, и лежит на поверхности. По сути, это рекламная кампания девяностых годов – «золотого века» либеральных реформ. Либеральная интеллигенция пытается очеловечить эту эпоху – чтобы она ассоциировалась в общественном сознании не с трупами чеченской войны и стреляющими по парламенту танками, не с бандитскими «стрелками», вымирающими поселками и многолетними задолженностями по зарплате, а с чем-то привлекательным, романтически-свободным и креативно-ярким. Наше прошлое хотят представить нам в таком виде, чтобы мы захотели вернуть его в качестве нашего будущего.

Удачный, практически беспроигрышный ход, который был изначально обречен на успех. Ностальгия – ходкий товар на современном рынке маркетинговых технологий. Это знают и владельцы оформленных в «советской» стилистике пельменных, и продюсеры престарелых эстрадных звезд, и политики, которые беззастенчиво используют в своей пропаганде знаковые символы и «культурный код» минувших времен – вплоть до музыки реанимированного гимна. Так что российская либеральная оппозиция всего лишь копирует здесь методы официозной государственной пропаганды, которая, по мере необходимости, обращается то к Сталину, то к Николаю Второму.

Теплые мысли о юности греют окаменевшие в рыночную стужу сердца. Листая старый альбом мы видим себя подростками, вместе с еще не постаревшими друзьями, на веселых концертах и дискотеках, во время отдыха, в домашней обстановке прежних лет. Да – Ельцин, Кравчук, Шушкевич. Да – ваучеры, инфляция, нищета. Но у нас не было другой юности, и разве мы не были тогда по-своему счастливы? Не каждый, далеко не каждый вспомнит о том, что в те дни его семья перебивалась с картошки на гречку, друзья садились от безысходности на иглу, вечерние улицы патрулировала гопота, а безработные родители выходили к метро торговать ширпотребом, который возил из Польши знакомый «челнок» – бывший ученый со степенью кандидата наук.

«В девяностые я очень много, практически запойно, пил, неприкаянно мотался по городам и весям, писал странные песни, тусовал с наркоманами и бандитами, хоронил друзей и родных, занимался стрёмным околобизнесом, был полностью потерян и, в общем и целом, хотел умереть, чтобы не видеть того, что происходило вокруг, и со мной. Люди, которые ностальгируют по девяностым, по этому «воздуху свободы», они какие-то... счастливые, что ли. Полагаю, они прожили эти годы либо в каком-то своем, вполне безопасном и уютном мире, либо просто были слишком юны, чтобы отрефлексировать. Не знаю. Наверное, я таким людям где-то даже завидую. Сам я считаю эти годы проклятым, потерянным временем и ни за что не согласился бы туда вернуться», – вспоминает поэт и музыкант Вис Виталис, автор песни о социальной катастрофе поколения девяностых, брутально сломанного через колено реформ.

Эти годы – знаковая эпоха, во время которой закладывался фундамент нашего нынешнего строя. Приватизация государственной собственности сформировала уродливую экономическую систему, существующую за счет передела накопленного общественного богатства, основанную на эксплуатации, коррупции, обмане и грабеже. Из рядов бывших комсоргов вышли газовые принцессы и банковские короли. Вчерашние уличные бандиты стали респектабельными миллиардерами, размещая акции на лондонской бирже, и щедро спонсируя биеннале в «центрах современного искусства» – пока вокруг деградировало образование и культура. Классовое расслоение общества в считанные годы разделило его на нищее бесправное большинство и всемогущие элиты, которые манипулируют одураченными согражданами с помощью карманных СМИ, ручных политиков и прикормленной сервильной интеллигенции.

То, что хотят представить «золотым веком», скорее можно назвать нашей Кали-югой, которая началась в девяностые, и до сих пор далека от своего завершения.

Флешмоб от либерального фестиваля отражает в себе главную тенденцию регрессного развития нашего общества – бегство навстречу прошлому. Украина, Россия, другие постсоветские страны наперегонки несутся к нему, вновь переживая войны, разгул насилия и криминала, падение национальных валют, ликвидацию социальных льгот, массовую безработицу и дороговизну. Наша страна успешно опередила других в этой гонке, и те, кто спасался от артобстрелов или пострадал от беспредела «добровольцев», едва ли не с умилением вспоминают теперь время «братков» и вещевых рынков.

Что же касается России, задача ее фрондирующей оппозиции предельно проста. Апеллируя к девяностым, она всего лишь желает заменить Путина на Ельцина – молодого, непьющего, с популярным блогом в социальных сетях и «чикагскими мальчиками» в правительственных кабинетах. Но так ли велика разница – учитывая, что нынешние российские правители тоже вышли из спортивных курток и «малиновых пиджаков», сброшенных с барского плеча Чубайса и Собчака? Российская власть и российская оппозиция – единоутробные дети девяностых годов. И пусть вас не смущает, что братья, как это известно еще с библейских времен, могут до крови и до смерти драться друг с другом.

Флешмоб с фотографиями девяностых вышел из-под контроля организаторов, сыграв с ними злую штуку. Взглянув в эту эпоху, мы поневоле задумываемся о том, что же происходило в то время, которое определило судьбы последующих поколений. И это вряд ли обрадует представителей ельцинского фан-клуба. Пожалуй, нам действительно нужно вновь обратиться к девяностым, отмотать назад пленку со старыми записями нашей новой истории – чтобы вспомнить, почему мы живем так, как сейчас.

Чтобы девяностые, наконец-то, закончились.

Андрей Манчук

Читать по теме:

Славой Жижек. Что такое бренд?

Андрей Манчук. Come as you are

Дмитрий Колесник. Как мы слонов освобождали

Андрей Манчук. Лес. Песок. Лес

Андрій Мовчан Акціонери

Андрей Манчук. Вглядываясь в катастрофу

Младен Долар Курение и коммунизм