Мой Фидель

В течение многих лет я писала ему длинные письма, рассказывая ему о моих планах, моих идеях, спорила с ним

Теги матеріалу: імперіалізм, ліві, латинська америка, пам`ять, політики, постать, солідарність, фото

25.11.2022

Есть люди, которые умирают, как говорят в моей стране, «когда Господь пожелает». А другие, такие, как Фидель, умирают, когда им вздумается.

Сегодня годовщина физического ухода Фиделя. По крайней мере, кубинское правительство называет сегодняшнее число стало датой его смерти. Однакро, из-за абсолютной секретности вокруг этого события, отчасти вполне понятной, у меня остались на этот счет некоторые вопросы.

Быстрый ритуал прощания, с кремацией тела Фиделя, который состоялся в 2016-м году, кажется мне логичным. Думаю, это действительно было его желанием. Но мне жаль, что не были названы причины его смерти. Думаю, что все те, кто восхищался Кастро, кто любил его и старался за ним следовать, вместе со всем кубинским народом, имеют право ее знать.

Потому что он был не просто нашим лидером. Он – член нашей семьи.

В итоге этот вопрос так и остался открытым. Однако, как это ни парадоксально, сегодня я чувствую Фиделя более живым, чем в предыдущие годы, когда он редко появлялся публично, и время от времени публиковал свои размышления о происходящих в мире событиях.

Фигура Фиделя и сегодня продолжает влиять на историю человечества. Невероятный, противоречивый ХХ век отбрасывает его тень на новые времена.

Он присутствует среди нас благодаря всей силе своей харизмы, своей энергии и своих идей. Они стали вдохновением и примером для тех, кто его любит. Они остаются страхом и обидой для тех, кто так никогда и не смог с ним справиться, продолжая ненавидеть его за это сегодня.

Что я могу сказать о моем любимом команданте? С момента его физической смерти я так и не смогла написать о нем ни слова, не говоря уже о том, чтобы написать для него песню.

Я даже не смогла плакать, хотя всю жизнь со страхом ждала этого дня, думая, что мое сердце будет опустошено этой страшной новостью. Этого не случилось. Почему-то я даже почувствовала какое-то облегчение, и сказала себе – теперь Фидель наконец мой, теперь он только для меня.

Среди смутных воспоминаний моего детства размыт момент, как именно однажды я очутилась перед телевизором, и услышала небольшой фрагмент его выступления, в какой-то программе новостей, в которой с ним обращались как с самим дьяволом. И я смогла сосредоточиться на каждом его слове, поддавшись соблазну его красноречия, его честности и огромности его фигуры. А потом я спросила у старших, почему по телевизору так плохо говорят о таком хорошем человеке.

Фидель казался мне гигантом не только из-за своего роста. Мне тогда было бы лет пять. Возраст, когда мы начинаем получать первые представления о смерти, страхах, потерях, войне, постоянстве бытия.

По крайней мере, это то, о чем я вскоре начала себя спрашивать. И в связности его речи я увидела то, чего мне не хватало для понимания мира.

Он говорил о капитализме. Он говорил о войнах, о том, почему сильные мира порабощают такие страны, как наша. Он говорил о том, насколько важно учиться, познавать, работать, мечтать и открывать мир. С того самого первого момента я не пропустила ни одного интервью с ним. А затем, как только я научилась читать, моим любимым чтением стали его выступления. Потому что я всегда его понимала.

Так случилось с моим первым письмом Фиделю. Когда мне было семь лет и я писала в школьном классе, я вдруг поняла, что у меня очень некрасивый почерк. Поэтому я решила, что начиная со следующей страницы начну делать его лучше. Я знала, что могу этого добиться, и я изменила мой почерк, чтобы писать про свои идеи Фиделю и посылать ему письма. Я слышала, что он отвечал на письма кубинских детей.

С этого дня и в течение многих лет я отправляла ему длинные письма, рассказывая ему о планах и идеях, спорила с ним, когда была с чем-то несогласна и задавала ему вопросы.

К сожалению, Фидель так и не ответил, но письма мне не вернулись. А где-то сидел ответственный за корреспонденцию клерк, который умирал от смеха, читая мои строчки.

Я уверена, что Фидель навсегда изменил жизнь не только одной колумбийской девочки, но и тысяч, миллионов людей. Он привил нам ценности и идеалы, которые не несут вреда человечеству – в отличие от, например, идеалов Капитана Америки, или Симпсонов, или Леди Гага.

Надеюсь, все те, кто был отмечен его необъятностью, приняли в себя частичку человеколюбия, благородства, солидарности, ответственности, усердия, строгости к себе и, прежде всего, последовательности и этичности. Потому что, как он сказал, Революция станет возможна только тогда, когда полностью исчезнет ложь.

Я увлеклась чтением биографий Фиделя, в том числе написанных всеми «гусанос» и врагами, которые были единственными доступными у нас в Колумбии. Пропуская слова обвинений и низких оскорблений, я узнавала подробности, цитаты из его рассказов и интервью, где он делился тем, как формировались его идеи, и как происходило становление его характера.

Одна из самых невероятных историй случилась с ним, когда он будучи ребёнком, бежал, что-то при этом говорил, и, упав, воткнул себе в язык гвоздь. Мне было очень забавно это читать, потому что как раз в один из этих дней, когда я не оставляла в покое кота, заставляя его слушать мои сказки, он вдруг резко выбросил лапу и поцарапал мне язык.

Позже я решила стать юристом, как Фидель. Но оказалось что я не создана для этих суровых путей реальности, и фантазия стала моим единственным спасением от политики и её забот.

Вот почему я всегда спрашивала себя о нём. Как человек может быть таким уверенным в собственных силах и идеях? Как он может обходится без всего лишнего, что обычно отвлекает от достижения наших целей?

Как мы можем сделать себя такими, как Фидель? Как нам избежать депрессии, разочарований, уныния перед лицом огромных проблем, с которыми так трудно справиться? Как он смог все это совершить?

Помимо осознания его колоссальной роли в истории, я храню его человеческий образ, понимая, почему он так любил Дон Кихота Ламанчского.

Те, кто не имеет собственных идей или мечтаний, даже не рискуют мечтать о чём-то другом. Вот почему каждый революционер, прежде всего, является творцом возможностей, которые другим даже в голову не приходят.

Когда Оливер Стоун спросил его, чувствовал ли он когда-то необходимость обратиться к психологу, он сначала удивился и ответил, что ему никогда в жизни не задавали этот вопрос. А потом совершенно честно добавил: нет, никогда. Вопрос удивил его, потому что он никогда не чувствовал себя неудачником, сомневающимся в возможности чего-то достичь.

Дорогие друзья, это величайший урок, который преподал мне Фидель.

Неважно, насколько велика твоя мечта, сколько существует препятствий на пути к ее достижению. Если ты постоянно мыслишь, идешь по выбранному пути, то когда план А не работает, нужно перейти к плану Б, а потом к плану С. Твое воображение и настойчивость, стремление к тому, во что ты веришь, обязательно заставят других поверить тебе и присоединиться к твоей идее.

Представьте себе этого молодого парня, которого сослали в Мексику, после того, как он чудом избежал смерти на Кубе. Вырвавшись из рук страшного диктатора Батисты, он убеждает нескольких других парней вернуться туда на лодке, чтобы совершить на острове революцию.

Это было абсолютное донкихотство, на которое способен только абсолютно уверенный в себе человек. Позже он убедил весь свой народ, что они способны победить злейшего врага человечества, из когда-либо существовавших. И им это удалось.

Если Куба сегодня перестанет существовать, если кубинский народ выберет другой путь, решив, что социализм не должен быть таким, как вы думали, я скажу только, что Фидель здесь уже совершенно ни при чём. Пусть он отдыхает, как того заслуживает.

А мы продолжим его работу в поисках спасения человечества и построению новой мечты, как он нас учил.

Давайте все хоть немного будем Фиделем.

Ана Лусия Кальдерон

Читайте по теме:

Артем Кирпиченок. Куба: выживание революции

Камило Гевара. «Революционер руководствуется чувством любви»

Андрей Манчук. Фидель Кастро и Украина

Андреа Кущевски. Технологическое неповиновение

Нельсон Акоста. Кубинские врачи спешат на помощь в Италию

Андрей Манчук. Камень Йемайи

Джессика Домингес. Куба во времена коронавируса

Олег Ясинский. После Фиделя