Союз, а не империя. К столетию СССР

В уходящем году мне пару раз довелось посмотреть еще не изданные сборники, посвященные социальной истории.

Некоторые из них содержали весьма богатый материал: в них упоминались Битва у горы Блэр, Битва на Кейбл-стрит, борьба за гражданские права в США, венгерские события 1956-го года, Май 1968-го года в Париже, польское движение «Солидарность», антиглобалистское движение нулевых и даже кампания в поддержку Джулиана Ассанжа.

Однако в них не было сказано ни слова ни о китайской, ни о кубинской революциях, а революционные события на территории Российской империи упоминалась только в контексте того, что называется феминистским восстанием в феврале 1917-го.

В 1991 году нам говорили, что СССР был ошибкой, отступлением со столбовой дороги цивилизации, а после того, как над Кремлем спустили красное знамя, Россия и прочие постсоциалистические страны немедленно придут к процветанию. Однако спустя тридцать лет мы получили вместо этого процветания кровопролитную войну в Восточной Европе и неуклонное снижение уровня жизни трудящихся по всему миру.

Казалось бы, сегодня опыт Советского Союза востребован как никогда. И именно поэтому исчезнувшая тридцать лет назад страна является объектом неустанных нападок, объединивших между собой Зеленского, Путина, либеральную интеллигенцию, охранительски настроенных консерваторов и компрадорскую «левую».

Сторонникам капитализма важно подчеркнуть безальтернативность существующей системы. История Советского Союза отменяется, а трудящимся навязывается новая социальная история, которая прежде всего связана с империалистической метрополией, призвана подчеркнуть ее «революционность» и «прогрессивность». А также делает упор на изучение реформистских движений, не затрагивающих основу капитализма – форму собственности на средства производства.

Между тем, Советский Союз, а также другие страны, которые следовали его путем, оставили нам самый долговременный и успешный опыт создания альтернативной не-капиталистической системы.

Даже если собрать все успехи боевых профсоюзников начала XX века, борцов за гражданские права и революционеров 1968-го, их достижения не идут ни в какое в сравнение с преобразованиями, которые проводились в СССР во всех сферах общественной жизни – прежде всего, в образовании, здравоохранении, в области социальных и трудовых прав.

Падение Советского Союза стало историческим откатом назад, который во многом превзошел по своим последствиям Реставрацию после Великой Французской революции. Следствием его разрушения стало повсеместное торжество реакции и архаики, а также ликвидация основных завоеваний трудящихся, достигнутых в течение последнего века.

Столетие со дня создания СССР проходит под знаком борьбы с «советской империей» и «советским колониализмом». Впервые эта риторика зазвучала еще годы Холодной войны, но Евромайдан и война дали ей второе дыхание. Украинская и западная пропаганда дружно обвиняют в нынешних событиях «советскую колониальную империю», которая, по мнению современных антикоммунистов, была не до конца демонтирована в девяносто первом году. Причем, данный тезис надо принимать исключительно на веру, ибо он является бездоказателеным и нелепым с фактической стороны.

Модель колониальных империй, которая сложилась в Новое время, подразумевает, что завоеванные территории являются поставщиком сырья и дешевой рабочей силы, а также рынком сбыта для промышленных товаров метрополии. Последняя также всячески ограничивает доступ колонии к образованию и технологиям, ставя их тем самым в жесткую экономическую зависимость.

В современном мире преобладает неоколониальная модель, когда страны периферии обрели формальную независимость, но в экономическом плане сохранили все признаки колоний. Примером тому могут служит страны Восточной Европы – рынки сбыта немецких товаров, американского оружия и поставщики дешевой рабочей силы.

И не секрет, что современный колониализм стран капиталистического центра не вызывает у большинства борцов с «советской империей» сколько-нибудь существенных возражений.

В контексте Советского Союза деление на колонии и метрополию никогда не работало. Все советские республики выстраивались по единым социально-экономическим, образовательным и культурным стандартам. Повсеместно ликвидировалась неграмотность, развивались национальные культуры и национальные языки, готовились местные кадры, создавалась индустриальная и научная база. Союзный центр не выкачивал из республики ресурсы, а наоборот, бескорыстно вкладывал в них огромные средства.

Ни одна колониальная модель в принципе не может предусматривать ничего подобного, и мы наглядно увидели это после развала СССР, когда образование и наука повсеместно попали под удар «реформ», а на место национальных культур в бывшие союзные республики пришла централизованная имперская культура Первого мира.

Разумеется, националисты всегда твердили о том, что их нации были в СССР самыми угнетенными и эксплуатируемыми. В этом утверждении, опять же, трогательно сходятся украинские, русские, латышские, грузинские или еврейские шовинисты.

Но после 1991 года бывшие союзные республики потеряли до четверти своего населения, разбежавшегося от нищеты и безработицы, утратили образование, промышленность и науку, которые десятилетиями создавали для их народов представители «коммунистического режима». Результатом правления борцов с «красным империализмом» стали руины, уже частично распроданные транснациональным корпорациям и местной олигархической касте.

Добавим: изобличению преступных планов большевиков крайне мешает тот факт, что они упорно отказывались озвучивать свои колониальные устремления.

В полном собрании сочинений Ленина, Троцкого и даже в текстах у Сталина крайне сложно найти тезисы под названием «Как нам построить колониальную империю». Коварные большевики зачем-то настаивали на необходимости проводить политику коренизации, призывали защитить инородцев от великорусского чиновника, «держиморды и хама», требовали развивать экономику и культурный уровень окраин бывшей империи.

Шовинистические тексты куда легче найти у их современников и противников, травоядных европейских социал-демократов начала XX века, которые воспевали свои имперские и колониальные проекты, считая их способом решения социальных проблем метрополии.

Эту традицию продолжают нынешние европейские социалисты и американские демократы – убежденные сторонники экспансии транснационального капитала и военного блока НАТО. Они прикрывают очевидные цели своей элиты, используя для этого лицемерную реформистскую повестку, где уже давно не осталось ничего революционного или даже по-настоящему социального.

Мы не должны забывать, что история СССР была глубоко противоречивой и сложной. Помимо замечательных успехов в ней были и неудачи, и преступления. Антикоммунисты стараются их абсолютизировать, чтобы обесценить тем самым весь советский опыт. «В Советском Союзе была скрытая безработица? Чем это лучше капитализма?». «В конце тридцатых в СССР ввели плату за высшее образование? Так чем это отличается от сегодняшних США?».

Любая проблема советского строя возводится такими приемами в абсолют и распространяется на все советское общество, которое представляется в виде сплошной Колымы.

Исходя из этой уродливой логики можно заявить, что Парижская коммуна была бунтом разочарованных имперцев и колонизаторов (одним из центром движения коммунаров был Алжир), которые требовали продолжать затеянную Наполеоном III СВО. А Гражданская война в Испании является при таком подходе героическим сопротивлением испанского и марокканского народа, сражавшегося против засевших в Мадриде советских марионеток.

В советской истории несомненно были преступные эпизоды. Депортации народов – корейцев, чеченцев, немцев, понтийских греков, крымских татар, болгар, не имеют оправдания.

С точки зрения советской идеологии это представляло собой капитуляцию классового подхода перед национальным. А с точки зрения «реал политик» коллективные наказания были бессмысленной и несправедливой местью с применением принципа коллективной ответственности, чреватой далеко идущими негативными последствиями для страны.

Об этих событиях – как и репрессиях или голоде тридцатых годов – должно помнить, скорбеть об их жертвах и извлекать уроки, чтобы не допустить ничего подобного в будущем.

Вместе с тем, не для оправдания, но для полного понимания этой ситуации, надо отметить, что советское руководство на протяжении всей истории СССР было вынуждено решать сложнейшие задачи, связанные с экономикой, политикой, межнациональными отношениями, которые еще никем не решались прежде.

Конечно, данное обстоятельство не кажется существенным для сторонников «народной самоорганизации». Исторические движения, на которые они призывают равняться, существовали максимум несколько месяцев и гибли то от интриг буржуазии, то от предательства злых большевиков, а чаще всего от вечно мешающего содержимого брюк.

Иное дело Советский Союз. Любой эпизод его ранней истории – борьба за всеобщую грамотность и права женщин, индустриализация и развития инфраструктуры, это настоящая драма – когда стремление к преобразованию общества наталкивается на нехватку ресурсов и отсталые общественные отношения, унаследованные даже не от капитализма, а от феодализма.

Ленинградская исследовательница курдской истории Анжелика Победоносцева-Кая недавно написала блестящую статью «Советская власть одобряет нашу религию»: езидизм в советском кинематографе», где через призму освещения езидизма в советском кино (!) рассматривается национальная и культурная национальная политика коммунистов на Кавказе.

Буквально в одном сюжете мы видим стремление донести советскую идеологию до только что освобожденных народов, сложные межнациональные отношения между курдами-езидами и армянами, зигзаги советской политики в отношении Курдистана, вызванные целым комплексом обстоятельств.

Сколько подобных эпизодов было в советской истории? И все они являются важным опытом, который необходим революционным движениям будущего.

В заключение я отмечу: начиная с конца XIX века революционная теория и практика была неразрывно связана с наследием Великой Французской Революции. А сейчас, в XXI веке, без критического принятия наследия Советского Союза невозможно всерьез говорить о переустройстве существующего капиталистического миропорядка.

Помните об этом, когда перед вами заводят ритуальную псевдодемократическую песню про деколонизацию и борьбу с вымышленным имперским прошлым, требуя пнуть ногами мертвого советского льва.

Артем Кирпиченок

Читайте по теме:

Юрий Латыш. Владимир Щербицкий и его время

Микола Скрипник. Ленін про Україну

Петр Толочко. Украина советская соборная

Андрей Манчук. Сто лет запрещенной революции

Георгий Касьянов. Политика присваивает прошлое

Юрій Латиш. Влада і революція: сто років потому

Василь Еллан-Блакитний. Україні

Вячеслав Азаров. Столетние уроки Арсенала

Микола Скрипник. Ленін та національна справа